– Я сплетаю нити двух жизней в одну! Лишь смерть способна разорвать эту нить и разъединить эти жизни!

Обычно жених и невеста опровергали эту последнюю строчку обрядовой речи, повторяя клятвы из напева о Вилии. Потому что эти слова были неверны. Вилия доказала, что смерть не в силах разорвать связь между ней и ее возлюбленным. Любовь была сильнее смерти.

– Лишь сама смерть, – громко произнес Джарек, – сможет разорвать эту связь.

Эти слова не могли быть клятвой. Они искажали весь смысл слов Вилии. Аша резко повернулась к жрице в надежде, что та поправит командующего. Но молодая женщина молча стояла и ждала, когда невеста повторит эту строчку.

Джарек вцепился в пальцы Аши и сжал их. Он всегда до боли сжимал ее руки.

– Что случится с тобой, если ты это не скажешь, Аша? Как думаешь?

«Отец отдаст меня тебе в любом случае». Это было худшее наказание, о каком она только могла подумать.

– Произнеси их.

Она не сделает этого. Она никогда не скажет эти слова. Только не Джареку. Эти слова принадлежат Вилии. И сказать их Джареку означает надругаться над святым, осквернить память о сильной и верной любви Вилии.

Аша посмотрела на жриц за кольцом факелов. Шесть пар глаз следили за ней. Словно она была служанкой, которую продали хозяину и на которую теперь надевали ошейник.

Она подумала о людях, собравшихся снаружи. Вспомнила, как гуляла с матерью по базару и слышала песнопения, доносящиеся из храма.

Аша не помнила ни одной молитвы. Но у нее было кое-что другое.

– Однажды жил на свете король, и душа его насквозь прогнила!

Голос с такой силой вырвался из груди Аши, что ей показалось, он проникнет за цветные витражные окна, скрытые полотнищами отца, и достигнет неба.

– Обманом он заставил собственную дочь предать Первого Дракона! Он вызвал гнев Кодзу и позволил ему обжечь ее, а потом использовал! Он превратил ее в бездушный инструмент для своих собственных темных целей!

Жрицы начали встревоженно переглядываться.

– Но король драконов убедил дочь, что во всем виновата лишь она одна. Дракон опалил ее, потому что ее душа была черна, как ночь. Отец окутал ее притворной добротой, чтобы заставить ее чувствовать себя обязанной. Он использовал ее, чтобы объявить о новой эпохе – эпохе своей безраздельной власти.

– Замолчи! – рявкнул король.

Джарек обхватил ее запястье и с такой силой сжал тонкие кости, что они хрустнули. Но Аша не обратила на это внимания.

– Она поверила в его ложь. Она охотилась на чудовищ и убивала их, потому что он просил ее, но ей даже в голову не приходило, что самое злобное чудовище все время находится рядом с ней.

В этот момент в приглушенном ропоте толпы снаружи Аше почудились отдаленные вскрики, и где-то вдалеке послышался грохот разбивающихся о камни мостовой светильников.

– Завершайте обряд, – приказал жрице король драконов.

– Но, мой король, она не произнесла…

– Заканчивайте!

Жрица шагнула к ним. Джарек вытянул руку Аши, переплетя свои пальцы с ее, и жрица трясущимися руками перевязала их запястья белой шелковой лентой.

– Твой худший страх оказался реальностью, отец, – Аша не сводила убийственного взгляда с короля. – Моя душа испорчена. Седой Ольн завладел твоей Искари. У тебя не осталось ничего, что ты мог бы использовать против нее. И больше ты не сможешь заставить ее выполнять твои прихоти.

Жрица произнесла последние слова обрядовой речи. Джарек сорвал ленту с их рук и бросил под ноги. Резко развернувшись, он потащил Ашу к выходу.

Внезапно сверху раздался оглушительный звон стекла. Дождь из цветных осколков обрушился на головы находящихся в зале. Джарек отпустил Ашу и прикрыл голову руками. Она взглянула наверх – разорванное красное полотнище отца, прикрывающее окно, медленно опускалось на пол.

Ураганный ветер ворвался сквозь разбитое окно – или это был дракон? Красновато-серый зверь, раскинув крылья, устремился вниз, к Аше. Люди на улице вопили и визжали.

Она слышала топот ног, чьи-то стоны, брань и резкие окрики солдат. Тень неуклюже приземлился на каменный пол рядом с Ашей. Жрицы за ее спиной дружно ахнули, две из них рухнули на колени.

Светло-серые глаза Тени внимательно оглядели Ашу, проверяя, не ранена ли она, а затем остановились на командующем и короле. Дракон прищурился и издал раскатистый, грозный рев. Стены храма дрогнули – будто сам Седой Ольн очнулся после долгого забытья и гневно потребовал вернуть то, что принадлежит ему.

На спине Тени восседал Торвин. Лук висел у него за спиной, из голени торчала рукоятка ножа. Холодный взгляд пронзил Ашу. На невольнике были плотная накидка из грубого войлока и кожаные перчатки, доходившие до локтей, а лицо наполовину скрывал зеленый шарф жителя пустыни.

«Ты же должен был уйти, – подумала она. – И давно должен был быть в безопасном месте». Но все же при виде его в сердце Аши вспыхнула надежда. Тень зашипел. Джарек отступил в сторону, подняв руки. Король закричал, призывая солдат, но у закрытых дверей встали жрицы, упершись в них и не позволяя открыть.

Джарек не смел двинуться с места, пригвожденный взглядом дракона. Торвин протянул Аше руку и втянул ее на спину Тени. Она подоткнула подол длинного платья и устроилась за его спиной, обняв за талию. Рука Торвина скользнула к ладони Аши, он поцокал Тени, который снова угрожающе зашипел и расправил крылья.

– Готова?

Ее сердце учащенно забилось, когда возле уха прозвучал его голос, слегка приглушенный шарфом. Пахло от него драконьим огнем и дымом.

– Как никогда, – отозвалась она.

Вокруг его глаз заиграли морщинки. Она поняла, что под шарфом расцвела улыбка, которая ей нравилась больше всего – широченная, во весь рот.

– Держись.

Тень захлопал крыльями и, покачиваясь, оторвался от пола. У Аши захватило дух, когда они поднялись под потолок. Хвост дракона задел треногу с факелом, и та опрокинулась. По красному полотнищу побежали языки пламени. У самого окна Аша оглянулась на Джарека и отца, стоявших внизу в клубах дыма.

В глазах отца полыхала ненависть. Но сквозь нее едва заметно мерцал тлеющий уголек страха – и Аша его заметила. «Бойся, отец. Ибо я заставлю тебя пожалеть обо всем, что ты со мной сделал…»

Тень вылетел через окно и взмыл в ночное небо. Аша начала смеяться, сначала тихо, а потом все громче и громче, не в силах остановиться. Она только что сбежала с собственной свадьбы, оседлав дракона.

Внизу замелькали крыши, впереди показались городские стены. Когда дракон пролетал над крепостными воротами, Аша обернулась: освещенный огнями ночной город лежал под ними, словно кружевная паутина. Тень устремился еще выше и направился в сторону Расселины.

Чем выше они поднимались, тем холоднее становился воздух. Аша начала дрожать и невольно придвинулась ближе к Торвину, а он накрыл ее руку своей. Прижавшись щекой к его плечу, она смотрела, как быстро отдаляется ее дом. Когда он пропал за горизонтом, она подняла глаза в небо.