потом уже затянуло. Образы и настроение, которые он посылал удивительным способом (особенно во сне) превращались в уроки памяти, которые он мне транслировал. Использование силы и навыков через необъяснимую трансформацию или некий перевод, того, что раньше мог он и как теперь могу использовать это я. Никаких видеотренингов или схем, но инстинкты, записанные сразу на подкорку. Просыпаясь, вспомнить детали я не мог, но чувствовал, что меняюсь. Тот берсерк от деда, который иногда во мне просыпался, становился чуть увереннее и наглее. И что-то в этом было…* * *

— Матвей, просыпайся, — подтолкнула меня Банши. — К границе подъезжаем.

Я нехотя открыл глаза, отлипая от сиденья. Его, конечно, в этом мире обновили — сделали кожаный чехол и набили чем-то вроде войлока, но мне уже начинало казаться, что на нем не только блеск от задницы, а все ребра можно пересчитать по отпечатку. Со стоном потянулся, выгибая спину и жамкая себя за ляжки, чтобы вернуть туда кровообращение.

Километрах в двадцати впереди на горизонте появилась тонкая черная полоска. Понять пока, что там такого особенного, было невозможно. Светает, но на небе какая-то серая хмарь, плюс с земли поднимается и стелется не то туман, не то дым. Туман, по идее, должен быть сплошным молочным облаком, а здесь края будто рваные. Отдельные «перья» словно по земле шарятся.

«…через ауру смотри…» — подсказал Ларс: «…так, не поймешь…»

«…и не только на землю… к макушкам деревьев приглядись…» — вклинился Муха: «…видишь, черные пятна, похожие на гнезда аистов? Так вот, это не они…»

Я переключился на ауру и будто попал в какую-то изнанку мира. Вместо тумана — серые хлопья в виде перхоти, которая сыпется с деревьев. А то, что можно было принять за гнезда, оказалось какими-то странными энергетическими сгустками, которые управляли туманом или же его и производили. Уж очень подозрительно ровно они стояли друг от друга — примерно каждые сто метров.

Среди деревьев мелькнула чья-то аура. Одна, вторая, а потом и третья. Серые и невзрачные с небольшими вкраплениями скверны. Банши взяла чуть в сторону и направила «буханку» на широкую проплешину между деревьев. Не сказать, чтобы полноценная дорога, но лучше вариантов не было. Черные тени начали смещаться к нам наперерез.

— Здесь патрули из послушников, — сзади проснулся Гидеон и начал звенеть гильзами, меняя патроны в револьвере.

— Специально за нами? — спросила Банши и подбавила газу, чтобы быстрее скрыться среди деревьев, а не маячить в открытом поле.

— Не думаю, они всю границу патрулируют, — Гидеон кинул нам сектантские маски. — Наденьте, вдруг прокатит.

— Кто такие послушники? — а то, может, мне тоже надо патроны менять, а, точнее, оружие, с магазинами «Шмайсера» так просто не справишься.

— Люди, — вздохнул Гидеон, — обычные, кто жил здесь всегда, а потом примкнул к Грешникам в надежде получить силу. Но пока не получил. Что-то среднее между дружиной и ополченцами.

— Силы нет, как и ума, зато старания выше крыши, — хмыкнула Банши. — Знаем таких, прорвемся!

Впереди раздался выстрел, спугнувший черных птиц с деревьев. Видать, предупредительный, но Банши не остановилась. Только голову втянула в плечи и помчала прямо на силуэты на дороге. Еще и сигналить начала, типа свои, расступись!

Фигушки! Следующая пуля попала аккурат в колесо. Оно хлопнуло, с шипением выпустив воздух, и «буханку» дернуло в сторону. Банши напряглась, пытаясь удержать управление, но зачем-то дала по тормозам. Нас дернуло в сторону и ударило о какую-то кочку. Моторка чуть не перевернулась, мотая нас по салону, и ткнулась мордой в небольшую яму.

— Ну, капец, тебе мазила грешная, — матюкнулась Банши и выкинула в окно дымовую гранату.

В «Буханку» прилетело еще, звонко клацнув по бамперу и решетке на стекле, но мы уже были далеко. Гидеон выбрался через кузов и начал забирать влево, а я, наоборот, побежал через дым направо. Ушел с линии огня, но все равно призвал мейна. И короткими перебежками от кочки к кочке устремился к лесу.

«…в тумане не зависай, хлопья силу тянут…» — посоветовал Ларс: «…на месте не стой, не давай им скапливаться…»

Я насчитал уже десять силуэтов — четверо так и остались напротив моторки и неспешно начинали к ней движение. А еще две тройки рассредоточились по флангам. А потом я их потерял, выключил ауру, потому что хлопья мешали разглядеть корни с ветками.

Вот и выбирай — либо видишь врага, либо дорогу. Я комбинировал. Засек врагов, выпустил короткую очередь и перепрыгнул через поваленное бревно, углубившись дальше в чащу.

Мужики ответили — бахнула двустволка, а за ней залп из двух «берданок». Надо быстрее их раскручивать, а то городской житель, даже с пулеметом, долго не простоит против местных охотников. А я почему-то был уверен, что это необычные фермеры, раз я даже примерно их без помощи разглядеть не могу.

Следующий «снимок» местности показал, что они разделились и пытаются меня обойти. Послышались выстрелы со стороны Гидеона, и ветерок принес отголосок боевой молитвы. А потом и граната от Банши, от которой уже не отголосок, а конкретно листья осыпались. Я дал еще одну очередь в центральный (для меня) силуэт и бросился к правому.

Оббежал несколько деревьев и замер перед толстым стволом, за которым сидел противник. Сделал ложный выпад, будто собираюсь выскочить с одной стороны, где тут же бахнула двустволка, и рванул на другую. Выскочил из-за дерева и вместо «здрасьте» в упор расстрелял небольшого мужичка в шапке с беличьим хвостом.

Переключился на ауру, замер и проводил длинной очередью светло-серый силуэт, крадущийся мимо меня. Получилось, как в тепловизоре. Светилась фигура — погасла фигура. Только следы от пуль почему-то в ауре стали с оранжевым оттенком, и кора деревьев вспыхнула в тех местах, куда пришлись лишние пули.

Третий выскочил на меня сам, премия у них там что ли за тех, кого живым возьмут. Такая же шапка из шкурок, чуть раскосые глаза, говор странный, а смысл так вообще непонятный — мужик со злым, перекошенным лицом уже летел на меня, когда я переключал зрение. В руке что-то похожее на удавку, может,