Я вдруг замолчала. А затем вздохнула и развела руками:

— Один минус. Существенный, зараза. — Пока лежали в вечной мерзлоте, превратились в камень. Магии в них ни на грош — сами можете проверить…

Естественно, Ралфи проверил. И болванкой своей покивал с умным видом, подтверждая мною сказанное. Правда, складывалось ощущение, что он ну не то что подлизывается или заглаживает вину, скорее, хочет, чтобы что-то забылось побыстрее. Что-то, с русалками и их мокрыми прелестями связанное. И это он зря. Я не злопамятная.

Я просто злая и на память не жалуюсь.

Миновав ряд постаментов и ниш с самыми разными экспонатами и памятниками древней магии нашего мира, как то: россыпь орешков в золотой скорлупе с изумрудными ядрами, черепаховый гребень, коралловые гусли, обломки бочки… Наличие последних пришлось объяснять (каким образом ничем не примечательные в магическом смысле обломки здесь затесались). Миновав скатерть-самобранку, которая была не в настроении и сварливо бурчала что-то о том, что нет у неё сдачи, хотя мы и не просили. А когда Ралфи отказался от «угощения» в виде какой-то едкой жижи, в общем, чего-то и отдалённо угощение не напоминающего, назвала ведьмака «переборчивым жмотом» (чем, надо сказать, сильно ведьмака озадачила), мы подошли к криозону.

Прежде чем заходить внутрь, нужно было переодеться. Точнее, натянуть поверх одежды комбинезоны с подогревом — мы их скафандрами зовём, так прикольнее. В «холодильнике» минусовая температура. На то он и «холодильник».

Когда я назвала наш крио-отсек «холодильником», ведьмак покосился на ангарные двери, видимо, решил, что за ними нас ожидает что-то вроде производственного помещения, наподобие холодильных камер в супермаркетах. Я молчала, чтобы не портить впечатление. Поэтому того, что предстало нашим глазам, когда вторые двери разъехались перед нами в стороны и мы вошли в крио-отсек, ведьмак явно не ожидал.

Белоснежные стены, потолок, пол… Горки сугробов и узкие протоптанные тропинки между ними. Клубы пара, вырывающиеся изо рта и носа при дыхании. Мороз, кусающий за щёки, и предпраздничное, из детства, ожидание чуда.

Но главное здесь, конечно, не снег и не холод.

Из-за сугробов за нами следили десятки любопытных глаз.

— Смелее, народ! — крикнула я. — Покажитесь нашему гостю, пока мы с ним оба в ледышки не превратились!

Мысль о превращении нас в ледышки ледяному народцу понравилась. Ледяная мелочь стала понемногу выбираться из домиков, к которым пока не приглядишься, и не поймёшь, что это домики. Ну, сугробы и сугробы.

То ли дело снежные ульи над головами, в которых живут ледяные пикси и феи — там каждый улей, если приглядеться повнимательнее (а это опять же, если тебе позволят приблизиться), — крошечный, миниатюрный дворец, настоящее произведение искусства.

Впрочем, нам позволили.

Пока мы набирались впечатлений, нас тоже рассматривали. Ведьмака мигом окружили снеговики: снежные шарики на ножках. Ледяные пикси встревоженным ульем вились вокруг. Ралфи дёргали за штанину, лезли на плечи и оглушительно пищали множеством голосов. Надо отдать ведьмаку должное — терпел. Стоически.

Из-за пышного сверкающего сугроба показалась пятнистая макушка: прижатые уши, исходящие голубоватым сиянием, и шкодный взгляд больших ледяных глаз.

Я хмыкнула и отвернулась, чтобы не выдать ирбиса до поры до времени. Снежок обожает пугать новичков. Первокурсники, как правило, в восторге. Хотя… Хоть бы Ралфи палить не начал сдуру — с него станется.

Ведьмак, конечно, не понимал, как качественно его «обрабатывают». То есть отвлекают от Снежка. Пикси, когда им это нужно, — милейшие существа, а снеговики, которых Каспер зовёт «сугробы с глазами», вообще по милоте вне конкуренции. Сплошное (с)нежное мимими.

Ралфи с пикси на плечах и маленькими снеговичками в каждой руке выглядел уморительно.

И когда вдруг раздался чей-то одиночный писк, который тут же поддержала на все голоса остальная мелюзга, прыская во все стороны, Ралфи сперва ничего не понял. Замер, осторожно оглядываясь.

И тут над сугробами взвился Снежок — зверюга метра три в длину, а с пятнистым хвостом так и все пять, с оскаленной пастью, в которой, без ложной скромности, легко уместится голова того же Ралфи, растопыренные во все стороны когти-ножи, призрачные глаза пылают синим пламенем…

Того, что Ралфи выстрелит в ирбиса — я не очень-то боялась. Снежок — призрак, ему эти выстрелы нипочём, хотя б и серебряными пулями. Вот только не продырявил бы изоляцию… Хотя пусть потом с Индирой сам объясняется. Признаётся, что нервы сдали…

Но ведьмак удивил. В который раз за сегодня.

Одним прыжком он перемахнул через замешкавшуюся снежную мелочь и, раскинув руки, встал, закрывая меня, а также пищащих от восторга пикси, собой.

Снежок же, будучи призраком, легко проскочил сквозь него и, поднявшись на задние лапы, а передние поставив мне на плечи, облизал щёку призрачным языком.

— А вы не из трусливых, — вынуждена была я заметить, когда мы прошли крио-камеру насквозь и стягивали скафандры, прежде чем идти в следующий зал, по праву именующийся главным.

— Несложно было понять, что это один из ваших этих…  призрачных экспонатов, — пробормотал Ралфи.

— Того, что Снежок — призрак, вы не поняли, — помотала я головой. — Иначе б не растопыривали руки, как наседка над цыплятами.

Ведьмак досадливо поморщился.

— Спасибо за то, что стрелять не стали, — серьёзно сказала я.

— А ты любишь свою работу, Рита, — задумчиво пробормотал Ралфи.

— Люблю, — не стала я отрицать. — В ней вся моя жизнь.

— Но тем не менее, ты подала заявку о переводе в Террасуот, — проявил Ралфи детальное знание моего личного дела.

— Подала, — не стала я спорить.

— Почему? Я же вижу — здесьты на своём месте.

Я пожала плечами. Понятно, что об истинной причине своего желания попасть в Мир Изначальный я сообщать ему не собиралась. Но всё же кое-какой ответ он заслужил. Хотя бы тем, что Снежок его признал, как ни странно.

— Я в Бестиарии работать хочу, в заповеднике, — сообщила я самую логичную для анимага причину. — Всё-таки главный межмировой анимагический центр. Здесь, сами видите, размах не тот. О тех же вивернах, сфинксах, рухх, мантикорах остаётся только мечтать. Да хотя бы и о гиппогрифах… Вы не представляете, скольких трудов стоило, чтобы Лерку, ну, гидру, нам оставили.

— Но ведь есть у вас здесь этот… — ведьмак щёлкнул пальцами. — Незримый город, или, как вы его называете, Китежград.

Я нахмурилась.

В Китежград, кстати, тоже так просто не попасть. Даже местным. Это, конечно, не Мир Изначальный, но там система пропусков такая, что из самого Террасуота разрешение получать надо.