Поэтому я только неопределённо дёрнула плечами и кивнула на следующую дверь, мол, вы идёте, или нет? В конце концов, мне кто-то грозился о хаосе рассказать после экскурсии и обо всей этой чертовщине, что ночью творилась…

«СОБЛЮДАЙТЕ ТИШИНУ!!!»

— значилось большими прописными буквами на двери конечного пункта нашей сегодняшней экскурсии.

Ралфи покосился на меня вопросительно, но я, усмехнувшись, покачала головой, — нет, мол, сами сейчас всё увидите.

— Какой-то особо нервный питомец? — осведомился ведьмак, поправляя «Аккураси» и перевоплощаясь в пионера, который всегда готов.

— Никакой не питомец, — оскорбилась я, набирая код на панели и переходя на шёпот. — Во-первых, там, за дверью, наша гостья. Во-вторых — это одна из самых главных магических драгоценностей нашего мира. И в-третьих, шума она не любит, так что… да, держите себя в руках, пожалуйста.

— Хм, — интеллигентно поддержал разговор ведьмак. И похоже, приготовился ко всему.

Посреди зала с чёрными, расписанными золотыми вензелями стенами и наглухо задёрнутыми чёрными драпировками окнами, на мраморном постаменте стоял хрустальный гроб.

Ралфи изумлённо обернулся ко мне — на этот раз над роговой оправой accuracy поднялись обе его брови, что, должно быть, свидетельствовало о чрезмерной степени изумления, а пожалуй что и шока. Часто поморгав, ведьмак снова перевёл взгляд на гроб и направился к нему.

Я усмехнулась, довольная произведённым эффектом, — мол, знай наших!

В неверном свете магических мотыльков, трепетавших крылышками у нас над головами, лицо красавицы, лежащей в хрустальном гробу, казалось древним, как сама вечность, и в то же время было оно бесконечно юным.

В спящей девушке всё было идеальным, каким-то запредельным, не побоюсь этого слова — сказочным. Тяжёлые смоляные локоны по сторонам от юного  и, чего там, прекрасного лица. Гладкая фарфоровая кожа, высокий чистый лоб, бархатные веера ресниц отбрасывают на идеальные скулы сизые тени. Маленький аккуратный нос и пухлые малиновые губы. Одета девушка была в бело-голубое, отделанное золотом платье.

В руках, сведённых на груди, спящая держала наливное яблоко с красными боками.

Ралфи повертел головой, выискивая что-то взглядом, даже потолок рассмотрел.

Я поняла: ищет светильник. Источник, наполняющий этот небольшой зал мерным чарующим светом. Наконец ведьмак снова взглянул на спящую в гробу девушку и сглотнул. Дошло, наконец, что это она светится.

Я, конечно, понимаю Ралфи — сама впервые, как её увидела, полдня потом говорить не могла.

Потому что до этого считала выражение «ослепительная красота» не более чем оборотом речи. А оно, как выяснилось, абсолютно буквально. Вот буквальнее некуда.

— Она… живая? — наконец изрёк ведьмак, не в силах оторвать взгляд от красавицы в гробу.

Внутри неприятно кольнуло.

— Конечно, живая, — сухо ответила я. — Она просто спит.

— И давно?

— Дайте подумать, — я выдержала притворную паузу. — Где-то сорок миллионов лет. С самой зари Кайнозойской эры.

— Но… кто это?

— Тут у нас мнения расходятся. Как по мне, на Белоснежку больше всего похожа. Но есть и другое мнение, что это Аврора, Спящая Красавица. На Спящую Царевну, опять же, похожа. В любом случае, пока не проснётся, не узнаем.

— Но почему она здесь? А не…

— А вы хотели, чтобы мы её похоронили? — возмутилась я.

— Но академия…

— Индира решила, что чем стабильней магический фон, тем благоприятнее. Я тоже считаю, что пока она здесь, шансов, что быстрее очнётся, больше. Впрочем, пока она просыпаться не спешит. А может, и правда, принца ждёт. Только, боюсь, долго ей ждать придётся…

— А яблоко? — не успокаивался ведьмак, склоняясь над гробом, так и прожигая взглядом наливное яблоко. Которое, к слову, Красавица на груди держит. — Тоже волшебное?

— Нет, яблоко самое обычное, — немного раздражённо пояснила я. А потому что нечего… на хрустальные гробы дышать. — Впрочем, подозреваю, что яблоки приобретают волшебные свойства при контакте с Белоснежкой. Иначе бы их не воровали.

— Воровали?! — воскликнул Ралфи.

— Ну, не сама же она их ест, — пожала я плечами. — А это яблоко уже пятнадцатое. И только на моей памяти. Прошлое, кстати, зелёным было.

— Нельзя ли потише! — возмутилась Белоснежка. — И нечего зариться на моё яблоко! Не отдам. Вам — не отдам!!

Веки её гневно дрогнули, но глаз красавица не открыла. Она брезгливо скривила идеальные губы, оставаясь при этом всё той же ослепительной красавицей. Вот как ей это удаётся?

Клянусь, такой реакции от Ралфи я не ожидала.

Не устрашившийся Снежка ведьмак отпрянул, часто моргая и поправляя очки. Беспомощно оглянулся на кусающую губы меня, тыча пальцем в гроб.

— Она… она… разговаривает…

— Вы тоже во сне разговариваете, — соврала я, разводя руки в стороны. — Что ж теперь: вам можно, а ей нельзя?

Моё совсем невинное и логичное враньё возымело эффект комбо.

Даже в неверном свете, исходящем от Царевны, было видно, что щёки Ралфи тронул румянец. Сжав губы, он перевёл взгляд с меня на гроб — и вот это он зря, потому что из-под хрустальной крышки немедленно раздалось:

— Нечего, говорю, здесь вынюхивать. И на яблоки мои зариться. И вообще, если вы не принц, соблюдайте дистанцию!

— На кого на кого, но на принца вы не похожи, — пожав плечами, подтвердила я.

— Да я и не п-претендовал, — запнулся Ралфи.

— Тогда нечего на мой гроб дышать и слюнями капать! — возмутилась Белоснежка, по-прежнему не открывая глаз.

Но Ралфи уже успел взять себя в руки.

— Вам с закрытыми глазами всё равно не видно.

— Главное, чтобы меня было видно! — парировала Белоснежка. — Сами подумайте, кто меня целовать захочет в заляпанном гробу!

— Не переживай, Белоснежка, — решила я проявить женскую солидарность. — Ты в любом гробу красавица.

Красавица фыркнула, но ничего не ответила.

— Вам легко рассуждать, — сказала она после паузы. — А я принца жду.

Обратив внимание на то, что Ралфи как-то слишком уж пристально рассматривает крышку хрустального гроба, причём на этот раз не красавицу, а именно крышку, я посчитала нужным предупредить:

— И не мечтайте, Ралфи. Лапать Белоснежку не дам. Целовать — тем более.

— Да я и не собирался, — возмутился ведьмак. — За кого ты меня принимаешь?!

И хоть обращался ведьмак ко мне, ответили ему из гроба.

— Я, между прочим, сплю! А сплю я с закрытыми глазами, — с неопровержимой логикой заявила Белоснежка. — И как мне принца отличить? Рит, он точно не принц?