В первую очередь, конечно, у Цунаде. Она планировала потратить деньги на все хорошее, а пока получается, что деньги из взносов, собранных с каждого клана, уйдут на организацию работы Совета кланов и созданных при нём комиссий, а прибыль с лоббирования еще неизвестно когда будет. Знала бы ты, грядка арбузная, как меня жаба душит платить за все свои доверенности. У Наруто и Саске денег нет и не предвидится, с Морино в ближайшее время ничего не стрясешь — он в Стране Чая. Но ничего не поделаешь, надо инвестировать в будущее.

___________________

Игра "DOOM" Бестиарий.

Какодемон — летающий демон процентов на девяносто состоящий из зубов — остальные десять — это: глаз — одна штука, рудиментарные ручки-ножки и шипы с костяными наростами.

https://doom.fandom.com/ru/wiki/%D0%9A%D0%B0%D0%BA%D0%BE%D0%B4%D0%B5%D0%BC%D0%BE%D0%BD

Каминоонтё - Иван – (благодать Божия) – 神の恩寵 – Каминоонтё.

Юкио - Андрей – (мужественный, храбрый) – 勇気 オ – Юкио.

"Судьба человека". Рассказ Михаила Шолохова

Миник: Старшие ИноШикаЧо

Развитая инь-компонента всегда имеет под собой основу: либо в виде мощного, развитого интеллекта, либо ярко выраженного творческого начала, либо в виде выдающихся сенсорных способностей, позволяющих воспринимать мир более полно, а в идеале должно быть всё.

К сожалению, помимо преимуществ, у мастеров инь-чакры есть и общие недостатки — горе от ума и повышенная эмоциональность. Мнительность, сомнения, нервозность, перепады настроения и многое другое — вечные их спутники.

Вообще, в обычной жизни Иноичи был уравновешенным, обаятельным и рассудительным человеком, способным сохранять спокойствие даже под давлением. Однако все это было до тех пор, пока он следовал плану и был уверен в своих действиях. Но если случалось что-то из ряда вон выходящее и начинались сплошные импровизации, то с ними приходили и сомнения. И если ничего не получалось и не было ни плана, как все исправить, ни времени на его составление, то Иноичи терялся.

И тут-то все недостатки мастера инь-чакры вылезали во всей полноте. Яманака не мог, как тот же Акимичи, упереться и переть буром, не мог, как Нара, мгновенно составить хоть какой-то план. Оставшись без плана и без поддержки, встретившись с чем-то опасным и непонятным, Иноичи либо замирал, либо отступал. Так и случилось во время конфликта с Ирукой, жалким бывшим учителем из Академии. Или лучше сказать: бывшим жалким учителем Академии Шиноби…

Задумавшись над полной токкури* саке, Яманака позволил себе тяжко вздохнуть.

С тех пор как Иноичи потерял своего первенца, всю свою любовь и заботу он посвятил дочери. И, как полагается заботливому отцу, Яманака знал об окружении Ино всё! Даже то, что они сами о себе не знали.

Но сама Ино полагала, что отцу не известно о её шалостях и подружке с раздвоением личности. Да и о влюблённости в последнего Учиху тоже. Жаль разочаровывать любимую дочь, но с Саске ей ничего не светит. Иноичи не мог позволить наследнице и будущей главе клана выскочить замуж и сменить фамилию. Прежде всего потому, что следующим главой клана станет Яманака Акайо, сына которого Иноичи когда-то отдал в Корень. Как там его звали? Фу, вроде? Едва ли Акайо забыл или простил подобное. Для самого Иноичи и для его семьи появление в клане нового главы не сулит ничего хорошего. Да и Акимичи не позволят вассальным Яманака так усилиться, ведь Учиха — даже более великий и древний клан, а значит, клан мозголомов через брак с последним чистокровным красноглазым встанет на одну ступеньку с толстяками, перестав быть вассалами.

Иноичи даже нашёл время в своём плотном графике, чтобы проверить каждого сотрудника Академии и подготовительных курсов. Кто-то бы назвал это чрезмерной паранойей, но Иноичи так не считал. Да и не делился он тем, зачем ему нужны эти данные. Как сотруднику, отвечающему за безопасность, ему было легко получить доступ к досье любого, кто его заинтересовал.

Там-то ему на глаза впервые попался Умино Ирука. Сначала как упоминание дочери о новом учителе, а затем как строчки иероглифов в почти безликом досье никчёмной серости.

Тогда это было так.

Или казалось, что было так…

Очередной слабосилок, сирота… Но как-то связан с Корнем и Данзо. Большую часть полезных данных об Ируке кто-то старательно вымарал. Особенно мало было известно об его отце. Но и того, что было, вполне хватало, чтоб составить мнение.

Позже выяснилось, что в Академию его просто вышвырнули и забыли. То, что Данзо собирает данные через своего засланца, было неприятно, но терпимо. Главное, чтоб это ничтожество не мешало дочери получить основы и завести полезных друзей.

Об этом неудачнике Иноичи уже и думать забыл, когда тот возник снова. В этот раз — как помеха планам союзных Сенджу Цунаде кланов, его планам. Как заноза в заднице. И Иноичи сорвался с досады. Сказал то, что думал. Столько денег буквально уплывали из его рук, пока эта шавка Данзо раскрывала рот!

А затем Иноичи страшно удивился тому, что получилось. Умино не засунул своё мнение куда подальше, не промолчал; он ответил. Ответил вызовом на дуэль чести. Такого Яманака не планировал. Он-то хотел просто запугать, заткнуть выскочку, но драться не планировал. Да такого просто быть не могло. Это выглядело как какой-то сюрреалистичный бред. Ему, неприкасаемому главному следователю Конохи, Яманака Иноичи, бросает вызов какая-то шавка помойная и грозится убить его у всех на глазах.

Иноичи было хотел принять предложение, чтоб размазать выскочку по песку арены, ведь такие дуэли всегда только там и проводят, но внезапно наткнулся на молящий взгляд Юхи. Та сначала испуганно жестикулировала, а потом и вовсе прямо сказала, чтобы Иноичи отступил, иначе его убьют.

Что же произошло с тех пор, как его дочь закончила Академию, с её бывшим учителем? Почему от поединка отговаривает даже малознакомая Иноичи Курама Оборо? Неужели Ирука и вправду одержим демоном, как говорила Куренай? Да быть такого не может!

А затем Иноичи поднял взгляд на Ируку и почувствовал дыхание потусторонщины, которое холодком плохого предчувствия прошло по шее. Это явно был кто-то другой. Умино Ируку Иноичи хорошо запомнил за его подхалимство и желание угодить родителям детей из своего класса. Он слишком походил на мелкую собачонку, которая готова тявкать напропалую или, наоборот, расшибиться ради сомнительного одобрения и пустой похвалы. А здесь на него смотрел кто-то иной: чуждый, незнакомый, хищный, уверенный в своих силах и жаждущий его убить и готовый это