«— Вы не горячитесь, — сказал И. В. Сталин. — А впрочем… мы без Ленина обошлись, а без вас тем более обойдемся…»

И только противный Мехлис подло хихикал…

* * *

…— Ну и обходитесь, марксисты хреновы, — наверняка в сердцах брякнул Марс в хромовых сапогах и хлобыстнул дверью сталинского кабинета.

А Сталин посовещался с Маленковым и Мехлисом, и решили, что хоть Жуков в глобусах разбирается плохо, но в стратегии он Ленина превзошел и обойтись без него не получится. И полчаса не довелось пережить Жоре Константиновичу страданий за судьбу Победы:

«Собрав карты, я вышел из кабинета с тяжелым чувством собственного бессилия. Примерно через полчаса меня пригласили к Верховному.»

Тут уже успокоившийся Сталин ему даже горячего чаю с лимоном предложил выпить, а еще предложил поехать под Ельню, где немцам удалось захватить удобный плацдарм для последующего наступления на Москву и ликвидировать этот плацдарм. На что Жуков с радостью согласился. Тут уж совсем ничего не понятно. Сам же всего полчаса назад доказывал Сталину, что немцы на Москву не собираются наступать, пока Киев не возьмут! Какая Ельня?! Да еще прихватил с собой все свободные резервы туда, хотя при таком раскладе они нужнее были бы Кирпоносу с Буденным.

Но для истории хорошо, что память у Жукова была хорошей, он запомнил и поведал о многом, о чем другие забыли. А. М. Василевский, например. Александр Михайлович вообще не помнил, чтобы в июле они с Жуковым что-то насчет Юго-Западного фронта обсуждали.

А Марса в хромовых сапогах и во время боев за Ельню беспокоила судьба армий под Киевом, поэтому как только выдалась свободная минута, он накатал в адрес Сталина на всю генеральскую зарплату большую телеграмму:

«Противник, убедившись в сосредоточении крупных сил наших войск на пути к Москве, имея на своих флангах наш Центральный фронт и великолукскую группировку наших войск, временно отказался от удара на Москву и, перейдя к активной обороне против Западного и Резервного фронтов, все свои ударные подвижные и танковые части бросил против Центрального, Юго-Западного и Южного фронтов.

Возможный замысел противника: разгромить Центральный фронт и, выйдя в район Чернигов–Конотоп–Прилуки, ударом с тыла разгромить армии Юго-Западного фронта. После чего — главный удар на Москву в обход Брянских лесов и удар на Донбасс. Для срыва этого опасного намерения гитлеровского командования считал бы целесообразным по возможности быстрее создать крупную группировку наших войск в районе Глухов–Чернигов–Конотоп, чтобы ее силами нанести удар во фланг противника, как только он станет приводить в исполнение свой замысел. В состав ударной группировки необходимо включить 10–11 стрелковых дивизий, 3–4 кавалерийские дивизии, не менее тысячи танков и 400–500 самолетов. Их можно было выделить за счет Дальнего Востока, сил Московской зоны обороны и ПВО, а также внутренних округов.»

И в мемуаре указал место, где подлинник этой телеграммы лежит, чтобы каждый Фома неверующий мог прийти и убедиться: Архив МО СССР, ф. 96-А, оп. 2011, д. 5 л. 93–95.

Уже после того, как вышли из типографии «Воспоминания и размышления», маршал Василевский тоже засел за мемуары «Дело всей жизни», вспоминая события, связанные с «Киевской катастрофой», он сходил в архив и нашел там телеграмму Жукова Сталину от 19 августа:

«Член Ставки командующий Резервным фронтом Г. К. Жуков направил 19 августа Верховному Главнокомандующему доклад. В нем говорилось: „Противник, убедившись в сосредоточении крупных сил наших войск на пути к Москве, имея на своих флангах Центральный фронт и великолукскую группировку наших войск, временно отказался от удара на Москву и, перейдя к активной обороне против Западного и Резервного фронтов, все свои ударные подвижные и танковые части бросил против Центрального, Юго-Западного и Южного фронтов.

Возможный замысел противника: разгромить Центральный фронт и, выйдя в район Чернигов, Конотоп, Прилуки, ударом с тыла разгромить армии Юго-Западного фронта. После чего главный удар на Москву в обход Брянских лесов и удар на Донбасс. Я считаю, что противник очень хорошо знает всю систему нашей обороны, всю оперативно-стратегическую группировку наших сил и знает ближайшие наши возможности… Для противодействия противнику и недопущения разгрома Центрального фронта и выхода противника на тылы Юго-Западного фронта считаю своим долгом доложить свои соображения о необходимости как можно скорее собрать крепкую группировку в районе Глухов, Чернигов, Конотоп. Эшелон прикрытия сосредоточения сейчас же выбросить на р. Десна…“»

И маршал Василевский тоже указал в мемуаре, где лежит подлинник этой телеграммы, чтобы каждый Фома неверующий мог прийти и лично убедиться: …Архив МО СССР, ф. 219, он. 178510, д. 29, л. 1–6.

Я специально вторые абзацы каждой телеграммы выделил. Разница заметна? Так они еще в двух разных делах подшиты! Похоже, что уже давно историки в архивах работают так, что туда теперь нужно заходить только в составе оперативно-следственной группы…

* * *

…Вероятно, Сталин понял, как сильно он был не прав насчет того, что Жуков не может Ленина заменить, поэтому:

«В тот же день, 19 августа, я получил ответную телеграмму Ставки Верховного Главнокомандования следующего содержания:

„Ваши соображения насчет вероятного продвижения немцев в сторону Чернигова, Конотопа, Прилук считаем правильными. Продвижение немцев… будет означать обход нашей киевской группы с восточного берега Днепра и окружение наших 3-й и 21-й армий. В предвидении такого нежелательного казуса и для его предупреждения создан Брянский фронт во главе с Еременко. Принимаются и другие меры, о которых сообщим особо. Надеемся пресечь продвижение немцев.

Сталин, Шапошников.“(55)

(55) Архив МО СССР, ф. 132-А, оп. 2642, д. 95, л. 9–12.»

Меня уже давно прохиндеи, подвизающиеся на историографии сталинских репрессий, обвиняют в том, что я не верю архивам, заявляю, что основная масса документов о терроре 37-го года — тупые фальшивки. После этой книги меня будут и военные историки обвинять в этом. Но я им советую срочно бежать в архивы и выдирать из дел все эти телеграммы. Сделайте вид, что их никогда в архивах не было. Потому что более тупых фальшивок, как документы этой переписки, даже придумать невозможно. Это такая тупая наглость, что даже я, привыкший ко многому, вынутому из наших архивов — в шоке.

История Брянского фронта, которая существует в современной историографии с 70-х годов прошлого века, началась не 16 августа 1941 года, когда Приказом Ставки был образован этот фронт, а в октябре 1957 года, на Пленуме ЦК КПСС, посвященном персональному делу Г. К. Жукова, после которого его из армии Хрущев