Самое из них главное — настоящие чувства, скрытые в глубине. Ах да, не стоит забывать и о контроле, мониторинге состояния посредством комплекса артефактного пирсинга. Пускай я и был к ней изначально сильно предвзят, а найденные в её вещах, но не отправленные донесения и папка с информацией обо всём происходящем в отряде, как и подготовленные персональные яды на каждого члена, едва не заставили меня совершить необдуманные поспешные действия, но это всё в прошлом. Рукописные документы она в тайне сожгла ещё в лесу Бресилиан, а большая часть ядов была ликвидирована после ритуала в том же лесу. Что интересно, на Морриган и Стэна флакончики остались, и обвинять её в этом как-то не получается.

Лелиана огляделась по сторонам и мягко спрыгнула с балки, на которой сидела до этого, вниз на стену, по которой минуту назад прошёлся сонный часовой. Бесшумной тенью она словно кошка перемахнула через деревянные перила во внутренний двор, приземлившись на крышу конюшни, откуда уже спустилась на бренную землю. Ещё раз оглядевшись по сторонам и поправив короткие темно-рыжие волосы, выбившиеся из-под капюшона, она двинулась прочь из замка, направившись к поднятой решётке выхода, кинув лишь один быстрый взгляд на проход, в котором скрылся до этого молодой эльф. Неспешным шагом она прошла мимо почтительно кивнувшего ей стражника на посту и, пройдя по мосту на дорогу, по которой не так давно мы пробивались с боем в замок, полный демонов, а потому ещё несущей следы той схватки и магии, Лелиана заговорила:

— Михаил, я хотела поговорить.

«Да, Эрин мне сказала. Странно, ты ведь можешь и сама меня позвать...»

— Возможно, — она едва пожала плечами, не став раскрывать мотивов такого поступка, — ты когда-то спрашивал, чем из артефактов или заклинаний можешь мне помочь.

«Да, было такое. Я не мастер, но ты озвучь, что нужно, а там уже подумаем, как это реализовать».

Перед тем как продолжить, она промедлила и десяток шагов молчала. Затем начала, но не с того, чего я ожидал:

— Михаил, меня учили перевоплощаться в незаметного слугу, строить из себя надменную аристократку, очаровывать голосом, телом, песней, плести кружева интриг, выискивать тайны и похороненные истины. Убивать исподтишка, луком издалека, ядом в вине, кинжалом в постели, мечом в открытом разбое. Ты знаешь это, чувствуешь, ты — демон. Самый странный и добрый демон из всех о ком я слышала и читала... Наивно полагать, что я что-то скрою в своей душе и прошлом.

«Не стоит так превозносить мои навыки, они далеко не так абсолютны. К чему ты клонишь?»

— О, Создатель, скромный демон — таких анекдотов я не слышала даже из самых изобретательных уст.

«Лелиана...»

— Да... — ещё одна пауза, и после очень неуверенным тоном: — скажи, насколько Эрин осведомлена о моём прошлом? Что ты ей поведал?

«Всё, но без деталей, лишь общие штрихи. Она знает, что ты бежала из Орлея, но не знает почему. Знает с самого начала твою профессию, навыки, обезличенную историю и характер. Кроме того, что ты сама ей рассказала при совместных... посиделках, личной информации от меня — мизер».

— Спасибо, я благодарна тебе. Мне нужно рассказать ей всё самой. Как бы тяжело ни было.

«Значит со мной не столь тяжело? Я могу быть оскорблён в лучших чувствах».

— Ты... это не то, что я имела в виду! Внутренний собеседник, часть меня самой, это не то же самое, что близкий человек, который мне нравится!

«Нравится, да? Люб...»

— Замолчи, прошу, — уже вторая девушка при мне за сегодня заливается краской, а сердцебиение учащается. Сейчас Лелиана совершенно не походила на ту себя, которая хищно притаилась в тенях десятком минут ранее. — Ох, я бард, а сказать не могу... Михаил, ты мне нравишься, как и Эрин, но по-разному. Любовь... слишком возвышенное чувство. — Новая пауза, пока едва слышимые шаги в ночной тиши отмеряли пройдённое расстояние от замка. На сей раз Лелиана молчала немного дольше, а после горько прошептала: — Я не знаю, могу ли вообще полюбить.

«Прости, красавица, но в этом я тебе не советчик. Похоть мой порок, и ответить на вопрос о сущности любви — это не ко мне. Ублажить, трахнуть, довести до потери сознания нестерпимым удовольствием, играть на струнах души и тела — да, моё. Не более, но и не менее».

— Что не помешает тебе перевернуть весь Ферелден, если с Эрин что-то случится, — она с хитринкой улыбнулась.

«Фереледен? Нет, что ты. Тедас. Я перерою весь известный мир и просею в мелкое сито Тень».

— Конечно, но любовь тебе неизвестна, я поняла, — неимоверно весёлый скепсис так и сквозил в ней.

«Привязанность, дружба, секс — вместе это любовь? Или нечто большее? Я не задаюсь этим вопросом. Мне все равно».

— Это... очень прагматичный подход.

«О да, романтик из меня тот ещё. Смотреть на звёзды и представлять, что это слезы некой эльфийки — это не про меня».

— Эй, это моя любимая история! — возмущение было не наигранным.

«Как скажешь, Лелиана, как скажешь...»

— Ты невозможен...

«Согласен, второго такого нет ни в реальности, ни в Тени».

— Беру свои слова обратно: скромность — не твоя черта.

Меж тем, Лелиана прошла достаточно, дабы заметить редкие огни деревни в столь поздний час. Одним из самых светлых пятен была недавно упомянутая таверна, стоявшая на пригорке, полная посетителей и сейчас. Люди ещё не отошли от шоковых событий, а потому многие заливали воспоминания литрами горячительных напитков. Бард остановилась и прислонилась спиной к невысокой каменной стенке, огораживающей дорогу, и, подняв голову, рассматривала переливы звёздного неба, сияющего алмазами на чёрном одеяле в эту безлунную ночь.

— Михаил... ты поможешь мне?

«В чём именно? Только попроси».

— Тогда, во время штурма замка, я отчётливо ощутила... свою беспомощность. Я слаба, Михаил. Не спорь! — она предупредила мои отрицательные восклицания. — Это так. Я — бард и обычный человек. Слабейшая в отряде, бесполезная в бою с демонами и нежитью. Моя стихия — коварство, ложь и мишура. Церковь Создателя в Лотеринге заставила... Нет, я сама себя убедила забыть это, но путешествие с вами на многое открыло глаза. Мне нравилась моя прошлая жизнь, она и сейчас привлекает меня, даже больше, ведь большую часть я пробыла бардом, но к ней я более не вернусь. По крайней мере, не так, как тогда... Мне нужно знать и понимать, что