На решение этих задач у Евгения Шолпо ушел ровно один месяц, в течение которого он был вынужден ежедневно по многу часов обходить многочисленные инстанции.

Добившись своего, несмотря на постоянные неисправности оборудования, хроническое отсутствие персонала, откровенный саботаж чиновников, Шолпо получил копии положительных экспертных оценок. Все тщетно. Выясняется, что с самого начала Институт театра и музыки забыли внести в список организаций, нуждающихся в финансировании.

Дневник Евгения Шолпо[383].

10 июня — 3 июля 1937 года утром, в Москве, на Ленинградском вокзале я условился с директором Ленинградского Музыкального научно-исследовательского института Р. П. Баузе, что мы встретимся с ним завтра в 12 часов дня в Управлении музыкальных учреждений и вместе пойдем к начальнику Управления С. С. Шатилову.

11 июня — с 12 часов дня я ждал в Управлении Музыкальных Учреждений встречи с Р. П. Баузе до 2‐х часов дня и не дождался.

13 июня с 11 часов утра я ждал Р. П. Баузе там же и опять не дождался.

14 июня — с 11 часов утра там же не дождался.

15 июня — телефонировал в Отдел науки и изобретений ЦК ВКП(Б) к тов. Шилову — просил принять. Завтра.

16 июня — в Отделе науки и изобретений ЦК ВКП(Б) меня принял тов. Шилов, но говорить не смог, т. к. был вызван на заседание. Завтра.

17 июня — в 1‐ом часу дня меня принял тов. Шилов. Говорили. Знакомился с моим делом. Обещал доложить К. Я. Бауману и телефонировать П. М. Керженцеву.

20 июня — в Управлении музыкальных учреждений меня принял С. С. Шатилов. Я сказал, что приехал, знакомить П. М. Керженцева с моими работами. В моем присутствии тов. Шатилов телефонирует помощнику Керженцева тов. Вейнтраубу и говорит, что нужно сделать показ моих работ П. М. Керженцеву. Определенного ответа не получает и предлагает об ответе справиться у него по телефону в конце дня.

Телефонирую Шатилову. Не застаю. Секретарша советует звонить тов. Вейнтраубу. Телефонирую Вейнтраубу. Оказывается, он ничего не знает и предлагает обратиться к Шатилову. Телефонирую Шатилову и получаю ответ, что П. М. Керженцев назначил просмотр на завтра в 11 часов утра.

Телефонирую Вейнтраубу и узнаю, что звуковая киноаппаратура в Доме Советов Нар. Ком. испорчена, и что я должен связаться с зав. административно-хозяйственного отдела тов. Черновым. Вечером телефонирую Чернову — не застаю. Вейнтраубу — не застаю.

21 июня — с 10 часов утра до 1 часу дня — в Доме Советов Нар. ком-а, у начальника административно-хозяйственного отдела Чернова: поиски механиков (по телефону) для починки аппаратуры. Не нашли. Направили меня в кинотеатр «Востоккино» — испробовать аппаратуру. Там оказалось занято, надо придти в четверть 8‐го.

В 8‐м часу — в театре «Востоккино» пропускаю свой репертуар. Аппаратура плохая.

22 июня — с утра — в Дом СНК к Вейнтраубу. Сообщая, что в «Востоккино» аппаратура не годится, — нужно поискать другого места для показа. — «Это дело Шатилова».

Иду к Шатилову. Там очередь на прием. Направляют к помощнику Шатилова — тов. Шапиро. Тот пытается телефонировать Вейнтраубу, но безуспешно: будет после 5 часов. Записывает мой телефон и обещает позвонить сегодня вечером или завтра утром. (Так и не звонил).

23 июня — с утра — в Управление Муз. Учреждений — к тов. Шапиро. Он при мне звонит к начальнику административно-хозяйственного отдела Комитета Искусств тов. Чернову и узнает, что аппаратура починена. Еду в «Востоккино», беру там чемоданчик с пленкой и несу в Дом СНК. Вызвали механика, и я прослушал свой материал. Звучало очень хорошо, и я оставил пленку в аппаратной. Пошел к Чернову и от него звонил Шатилову. Тот опять направил меня к Вейнтраубу. Но я прошу, чтобы он сам к нему позвонил. Поднимаюсь к Вейнтраубу. Тот при мне говорит с Шатиловым. Затруднение: согласовать приглашение комиссии с неизвестным днем и часом, которые назначит Керженцев.

25‐го июня — с утра телефонирую в Ком. искусств, — секретарша Керженцева отвечает, что о докладе мне надо договориться с Шатиловым. Секретарша Шатилова отвечает, что он на вокальной конференции, и чтобы я наведался в конце дня.

В конце дня — в Управлении музыкальных учреждений: Шапиро говорит, что Шатилов с Керженцевым сговариваться не будет, — пусть Керженцев сам назначит день и час и Шатилова известит.

В Доме СНК никого не застаю.

26 июня — с утра телефонирую Вейнтраубу. Он просит подождать у телефона, потом говорит, чтобы я позвонил в 1 час дня.

Телефонирую непрерывно с 1 часу до 5 часов дня — безуспешно. Наконец, получаю от Вейнтрауба ответ, что завтра в 11 часов утра Шатилов придет к Керженцеву договариваться.

27 июня — утром в Доме СНК встретился с Шатиловым, который сказал, что Керженцев никак не может присутствовать на просмотре, придется без него — завтра в 2 часа.

28 июня — в 2 часа дня в Доме СНК собирается комиссия. Ожидают на лестнице, т. к. ключ от зала у механика. Наконец, зал открыла уборщица. Ждем механика. Состав комиссии: С. С. Шатилов, его помощник тов. Гисин, проф. П. Б. Рязанов, проф. А. Б. Гольденвейзер, проф. А. Ф. Гедике и проф. Н. А. Гарбузов. Просят начать доклад, не ожидая механика. Делаю хороший обстоятельный доклад, оставшийся, к сожалению, не застенографированным, т. к. стенографистка (заказанная наконуне) явилась к концу доклада, — пришлось ее отпустить. После доклада — показ звукозаписей: 1) «Вальс» Н. А. Тимофеева, 2) «Полет валькирий» Р. Вагнера, 3) «VI рапсодия» Ф. Листа, 4) «Песня Роберта» И. О. Дунаевского. Перед каждой пьесой — объяснение. В заключение — об идеологических основаниях и перспективах. Решили оформить впечатление в виде резолюции.

29 июня — с утра — в Управлении музыкальных учреждений. — П. Б. Рязанов составляет «заключение комиссии».

1 июля — в Управление музыкальных учреждений — получил перепечатанное «заключение комиссии». Отнес в Консерваторию, на подпись Н. А. Гарбузову. Он вносит существенное добавление, после чего отдаю перепечатать вновь в канцелярию Консерватории.

2 июля — в Консерватории получил перепечатанное «заключение комиссии» и понес собирать подписи: Гедике, Гарбузова, Рязанова. Когда дело дошло до Шатилова, то он оставил свой экземпляр у себя, обещав «прислать в Ленинград». Возмущенный, я попросил Рязанова взять их у Шатилова, что и было сделано, с предупреждением, чтобы я не оставлял у себя ни одного экземпляра (?!). Этого я, конечно, не исполнил. Получив подписи Гисина, (как председателя, вместо Шатилова) и Гольденвейзера, я дал себе право