посмотрел на дежурного и, толкнув дверь ногой, прошел на территорию части.

Ровно через тридцать минут дверь в кабинете начальника особого отдела майора Мамота открылась и на пороге появился капитан Хомутов.

— Вызывали, товарищ майор? — обратился он к Мамоту.

Начальник особого отдела положил авторучку, поднял голову и посмотрел на капитана.

— Заходи. Присаживайся, — он указал на стул напротив стола.

Хомутов прошел и занял предложенное место.

— Капитан, меня интересует ваш гость, который приезжал к вам вчера, — сразу приступил к делу Мамот. — По какому поводу к вам наведывался этот человек из ленинградской милиции? — Мамот устремил немигающий взгляд в упор на Хомутова. — Капитан, у вас возникли какие-то проблемы с милицией? — Мамот словно гипнотизировал собеседника взглядом.

Хомутову стало как-то не по себе. Не выдержав, он отвернулся.

— Да нет, никаких проблем у меня с милицией нет. Их интересовала моя татуировка, — произнес капитан.

— Вы со мной в игрушки поиграть вздумали? — глядя в упор на капитана, зловеще произнес Мамот.

— Товарищ майор, их действительно интересовала моя татуировка, — спокойно ответил Хомутов. — У них убийство, труп с подобной наколкой, вот он и интересовался, у кого может быть такая же, показывал фото, просил опознать.

— А почему именно вас он спрашивал об этом?

— Да мы в Ленинграде на соревнованиях виделись.

— Ну и что же, вы опознали кого? — заинтересованно произнес Мамот.

— Точно не могу сказать, возможно, и опознал, правда, не уверен, кого именно. Но, несомненно, это кто-то из моих бывших сослуживцев-курсантов, с которыми мы когда-то сделали эти татуировки. Свою-то работу я всегда узнаю.

Майора все больше и больше начинала интересовать эта история.

— Расскажите подробнее, что это за сослуживцы-курсанты?

— Если помните, товарищ майор, несколько лет назад меня направляли поступать в военную академию ГРУ. Кстати, вы тогда сами подписывали мне направление. Вот о тех курсантах моего взвода, с которыми я когда-то проходил подготовительный курс, и шла речь. Мы тогда всем взводом сделали одинаковые татуировки.

Майор снял с головы фуражку, положил ее перед собой на стол и вытер ладонью внезапно вспотевший лоб.

— То есть, капитан, вы утверждаете, что убит один из бывших курсантов академии ГРУ и вы его опознали?

— В том, что это один из курсантов моего взвода, я уверен, но вот кто именно, точно не могу сказать, — спокойно произнес Хомутов.

— И сколько курсантов тогда сделали подобную татуировку?

— Весь наш взвод. Десять человек.

— Та-ак. — Майор провел тыльной стороной ладони по поблескивающему от пота лбу. — И что еще интересовало вашего гостя? — скрипучим голосом произнес он.

— Где сейчас проходят службу те бывшие курсанты-сослуживцы.

— И… — из-за внезапно пересохшего горла не смог закончить свой вопрос майор.

— Я сообщил, о ком знаю. Но мы с ребятами уже какое-то время не общаемся и не поддерживаем переписку.

Майор с побелевшим от злости лицом встал, уперся кулаками в стол и, нависнув над капитаном, прорычал:

— Капитан! Ты соображаешь своей башкой, что сделал?! Ты разболтал постороннему человеку секретные сведения, — со сверкающими от злости глазами проревел майор.

Хомутов вздрогнул и внутренне сжался от такого рева. Но потом внезапно успокоился. В нем как будто что-то надломилось. И вдруг стал совершенно безразличен этот вопящий и терроризирующий всю их часть майор-особист. Хомутов поднял голову и, спокойно взглянув на Мамота, произнес:

— Во-первых, товарищ майор, я никаких секретных сведений не раскрыл. Все, что я сообщил, не является секретной информацией. А во-вторых, я сообщил эти сведения не кому-то, а сотруднику милиции. Так что успокойтесь и сядьте. А если вы заинтересованы в дальнейшей беседе со мной, пожалуйста, смените тон вашего общения. Прошу не забывать, что я такой же, как и вы, офицер Советской Армии.

Майор от такой наглости капитана опешил и несколько секунд молча стоял, выпучив глаза, не в состоянии произнести ни слова. Потом пришел в себя, сел на место и только после этого заговорил:

— Ну, раскрыли вы секретные сведения или нет, решать не вам. По этому поводу я составлю рапорт и отправлю командиру части. И по поводу всей этой истории тоже составлю, но уже не командиру части, а туда, — Мамот поднял указательный палец, — в штаб округа. А там, скорее всего, он тоже долго не задержится и будет отправлен еще выше. Так что готовьтесь, капитан, — с издевательской улыбкой произнес майор. — С этой историей у вас будет много проблем. Это я вам гарантирую. А сейчас вот вам бумага, вот ручка. — Майор достал из ящика стола лист бумаги и ручку и пододвинул их Хомутову. — Напишите мне подробно, о чем вы говорили с вашим гостем и что ему сообщили. Подробно!

Через несколько минут, закончив писать, Хомутов пододвинул лист майору и встал.

— Если это все, разрешите идти, товарищ майор? — произнес он.

Мамот взял исписанный мелким почерком лист, пробежал глазами и произнес:

— Идите.

— Честь имею, — гордо произнес Хомутов и быстрым шагом вышел за дверь.

— Имеешь… Пока имеешь, — вслед уходящему капитану зло бросил майор Мамот.

Глава 37

СССР, Восточная Сибирь, прииск «Гранатовый».

Борис лежал на кровати с прикрытыми глазами. Капли дождя барабанили по оконному стеклу барака и создавали ощущение покоя и умиротворения. В помещении царил полумрак, и неяркий лунный свет, с трудом пробивающийся через запотевшее грязное стекло, тускло освещал унылую обстановку этого старого барака. Борис открыл глаза и через некоторое время снова закрыл их, стараясь запечатлеть в памяти увиденное. Звук барабанящих по оконному стеклу капель всегда пробуждал в его душе романтичное настроение. Но сейчас ему почему-то казалось странным здесь, в этом затерянном таежном бараке, слышать такие знакомые с детства звуки. Глубоко вдохнув принесенную дождем свежесть, Борис открыл глаза и взглянул на светящийся циферблат своих наручных часов. Был предрассветный час. В бараке все крепко спали, вымотанные вчерашней дорогой. Борис взглянул на Зотова, который лежал на соседней кровати. Его дыхание было тяжелым, но ровным. Борис решил выйти на свою обычную утреннюю пробежку. Он быстро встал и, выполнив несколько разминочных упражнений, легким бегом направился в глубь леса. Дождь скоро прекратился, а Борис, добравшись до речушки, повернул назад.

На прииске между тем кое-кто из ребят уже проснулся. И первым делом каждый из них принимался за осмотр своего неожиданного пристанища.

Борис вернулся с пробежки и увидел выходящую из барака Катю.

— Доброе утро. Я смотрю, ты сегодня утренней пробежке предпочла иное занятие, — с улыбкой произнес он.

— Доброе! — ответила девушка. — Да, сегодня любопытство взяло верх над всеми моими благими намерениями. Не смогла устоять, — смущенно призналась она. — Признаю, стыдно, — добавила Катя.

Борис хитровато посмотрел на