(светило предпочитало длинные волосы до плеч) и чисто артистический, богемный пиджак красных тонов с искрой. Впрочем, звезда была скромна и приветлива. Джордж Джорджиевич вышел – подождать? О да, конечно. Нет-нет, из напитков, если можно, стакан минеральной воды – и достаточно. Кстати, а вы здесь недавно работаете? Раньше я не замечал в этом кабинете столь очаровательную девушку. А как вас зовут? Жозефина? А вы не откажетесь тоже прийти на мой концерт? Послезавтра, воскресенье, Кремлёвский дворец, у нас премьера новой программы. Кстати, Жозефина, если вы не знали – ваш начальник ещё и поэт иногда. Вот он собрался – и написал прекрасную песню, да. Не сомневаюсь даже, что её вскоре будет слушать и петь вся страна. Какую песню? А вот приходите – узнаете. Я вам сейчас…

Он мгновенно заполнил билет-приглашение. Александр Малиновский и группа «Пилигрим» просят пожаловать. Партер, второй ряд. Когда появился шеф, ему тоже досталось приглашение – но уже в ложу.

Для начала певец исполнил несколько песен, давно любимых публикой. Романс «Любовь и разлука», кое-то из Есенина и, конечно же, «Поручика Голицына», от которого в последний год фанатела вся страна. А затем…

– А сейчас я попрошу выйти на эту сцену… – он собрался с мыслями, припомнил всё необходимое. – Джордж Джорджиевич Лиандер, исполнительный директор частного охранного предприятия «Беркут», депутат Верховного Совета республики, делегат

Съезда народных депутатов СССР…

– Саша, достаточно! – уверенной походкой шеф вышел на сцену концертного зала. – Главная заслуга, что я здесь сейчас стою, – твоя. – И уже обращаясь к залу: – Когда к нам в фирму пришёл продюсер группы «Пилигрим» за договором на охрану, я вряд ли мог предположить, что познакомлюсь с Сашей, покажу ему кое-какие свои наброски, а он потом из них сделает песню, которую сейчас вам споёт. И особо хочу поблагодарить композитора за прекрасную музыку.

Музыка и в самом деле была отменная – классический романс.

Берега, берега... Берег этот и тот.

Между ними – река моей жизни. Между ними река моей жизни течёт, От рожденья течёт и до тризны.

Там, за быстрой рекой, что течёт по судьбе, Своё сердце навек я оставил. Своё сердце навек я оставил тебе Там, куда не найти переправы.

Там, за быстрой рекой, где черёмухи дым, Там я в мае с тобой, здесь – я маюсь.

Там я в мае с тобой, здесь я в мае один

И другую найти не пытаюсь…

Зал был в восторге. Да, похоже, этот романс и в самом деле вскоре будет петь вся страна. И в «Песню года» наверняка попадёт.

…Придя домой, Жозефина первым делом подошла к зеркалу. Так, прежде всего – не плакать. Всё, успокойся уже. Ну, психологическая травма у человека. А ты чего от него ожидала? Он очень хорошо к тебе относится – как к секретарше. Ценит твой профессионализм. Не хамит. Пару раз просил побыть моделью для его зарисовок. До запятой выполняет все обязательства по трудовому договору. Всё это, несомненно, свидетельствует о его большой личной порядочности. Ну, и чего тебе ещё надо? Повезло с начальником. Успокойся уже и радуйся, что не свалился на тебя в качестве руководителя наглый и похотливый старый козёл.

Следующая неделя была рабочей только наполовину. На вторую половину пришёлся Первомай. Походы на демонстрации трудящихся в «Беркуте», по-видимому, не уважали, так что были просто два лишних выходных. Ирка звала к своим на дачу, но Жозефина не поехала. Опять начнутся расспросы, как ей работается у... Ну вот не был он похож на героя сказок прокурора Заречного. Уже хотя бы тем, что вот не герой ни разу. Очень умный, очень вежливый, местами даже весьма талантливый обыватель. Иногда может стишок написать (кстати, да – печальную песенку про берега его жизни уже пару раз крутили по радио; премьера удалась).

Зато после праздников…

Шеф сидел у себя в кабинете, просматривая текущие бумаги, накладывал на них резолюции. Жозефина отпечатывала (ага, это нам опять надо покрасивее – в холле вывешивать будем!) приказ о поощрении сотрудников. В дверь постучали.

– Здравствуйте. Исполнительный директор здесь? Жози? Это ты?

Девушка побелела и впилась рукой в край стола.

В дверях стоял молодой человек в сероватой форме военного покроя без опознавательных знаков. Сукин сын Михель.

– Джордж Джорджиевич! – чуть не в истерике крикнула секретарша.

– Вот уж не ожидал... – закончить посетитель не успел.

– Чем могу? – в приёмную вышел Исполнительный.

– Здравствуйте, товарищ Лиандер! Мне поручено вам передать под расписку. Извините, отчётность… – Никаких проблем.

Благодарственное письмо. Всего лишь благодарственное письмо. В простой деревянной рамочке. Объединённый комитет ветеранов спецслужб благодарит частное охранное предприятие «Беркут» и персонально исполнительного директора за помощь в организации и проведении.

Шеф черкнул автограф в бумажке о получении, мимоходом оценив состояние Жозефины.

– Простите, товарищ Лиандер, если не секрет – вы давно обзавелись столь прекрасной сотрудницей?

– Не смею более задерживать.

Ну да, фирменный приём шефа. На этот раз – в той интонации, которая с дипломатического переводится «катись уже на.уй отсюда!».

– Жозефина, вы в порядке? – закрыв дверь за курьером, шеф повернулся к девушке. – Да, спасибо…

– Кто он такой?

– Он мерзавец.

Такого она и сама от себя не ожидала. Слёзы брызнули из глаз. – Жозефина, идите-ка сюда!

Шеф помог ей встать с кресла и усадил на диванчик для посетителей. Сел рядом.

– Успокойтесь... И, если вам не тяжело, то расскажите, что это за человек и чем он вас обидел.

– Да я и не знаю, что тут рассказывать. Он предатель и мерзавец. Его зовут Михель, Михель Тауберг. Он... Когда-то мы с ним встречались, и мне казалось, что у нас всё серьёзно. Потом произошла катастрофа, в которой погибли мама и папа. И почти сразу он мне сообщил, что будет встречаться с другой. Я хорошая, ему со мной очень нравилось, но сердцу не прикажешь... Он даже сорок дней не мог подождать с этим своим сообщением. И ушёл к другой. К дочке своего нынешнего командира. Сердцу ведь не прикажешь – полюбил дочку товарища подполковника.

– А он… откуда?

–