Бросив запихивать в сумку детскую одежду и крем под подгузники, Лейни недоверчиво поглядела на меня:

– Когда ты успел оборудовать детскую? Последнее время ты здесь бываешь больше, чем дома!

Я сунул руки в карманы.

– Я заказал все необходимое и нанял маляров и декоратора.

Лейни устало присела на край кровати.

– Никак не могу привыкнуть, что ты в состоянии нанять людей, которые все сделают.

– Обещаю к своим возможностям приучать тебя постепенно, а пока позволь я займусь сборами? Твоих родителей только через пять часов встречать, а ты полночи играла в «Экзорциста» в обнимку с унитазом. Тебе еще нельзя перенапрягаться, уж лучше лежи и поправляйся.

– Вот сейчас сумку Коди соберу и полежу.

Я мог бы поспорить, но видел, что Лейни не сможет расслабиться, пока не соберет все необходимое для малыша. Мне она сборы точно не доверит.

Я уговорил ее присесть в кресло-качалку, и оттуда Лейни называла вещи, которые понадобятся Коди. Я не стал говорить, что почти все это уже имеется в новой детской.

Через несколько минут Лейни замолчала. Оглянувшись, я увидел, что она заснула. Я тихо вышел, сменил ее постельное белье, вернулся и отнес Лейни на кровать. Так как мы все не выспались, я пристроил Коди в центре, на подушке в форме подковы, а сам прилег с другого края.

Когда Лейни проснулась, я набрал ей ванну с эпсомской солью, чтобы смягчить ломоту в суставах и мышечную боль. Лейни выглядела значительно лучше и вполне могла выдержать поездку в аэропорт.

Зато я выглядел как черт-те что – в рубашке, которую она залила грудным молоком, а Коди, опередив ее, срыгнул мне на плечо. Еще я был небрит и не принимал душ. Но у меня была куртка, чтобы прикрыть рубашку, и бейсболка, чтобы спрятать волосы.

Мы пошли к моему внедорожнику, где я уже установил детское сиденье, и сложили сумки в багажник. В аэропорту Лейни надела на меня Коди в той самой переноске, напоминающей смирительную рубашку. Она хотела нести ребенка сама, но я честно сказал – перенапряжение ей на пользу не пойдет. Я был впечатлен, как быстро Лейни обмотала вокруг меня те метры ткани.

Я уже знал, что даже если мы зайдем в терминал ненадолго, это не значит, что детскую сумку можно оставить в машине, поэтому закинул ее на плечо. Сумка была синяя и в маленьких самолетиках, так что, можно сказать, мужская.

Пока мы шли в зону прилета, у меня вспотели ладони. Лейни нашла мою руку и ласково сжала:

– Они полюбят тебя сразу, как только увидят твои старания.

– Тьфу-тьфу, – отозвался я, пожимая ее ладонь. – Взять для тебя кресло-каталку? Как ты себя чувствуешь? Может, лучше в машине посидишь?

– Все в порядке. Немного устала, но мы же тут ненадолго.

Как только мы пришли в зону прилетов, я заставил Лейни присесть, сходил в ближайшее кафе и принес ей бутылку воды, чай с мятой и рогалик с маслом.

Я присел рядом, поудобнее передвинув ножки Коди: сын уже снова заснул. Лейни успела съесть половину рогалика, когда показались ее родители. Мамаша с папашей обняли ее вдвоем, бормоча, как они соскучились и как счастливы, что прилетели.

Я видел, что они горячо любят свою дочь, хоть она и задыхалась от этой любви. На первый взгляд Лейни могла показаться болезненной неженкой, но неискушенность и тяга к приключениям делали ее удивительно сильной и выносливой. А самые недоверчивые пусть вспомнят, как она махнула в Чикаго, чтобы самой растить ребенка.

Пристегнутый ко мне Коди послужил, можно сказать, щитом.

– О, какой прелестный малыш! Такая красота, глазам больно! – Мамаша Лейни ущипнула Коди за щеку, а меня потрепала по руке: – Да и ты неплохо выглядишь!

Отец Лейни стоял позади жены, угрюмо сжав губы – по крайней мере, пока не перевел взгляд с меня на Коди: тогда его глаза засветились. Лейни отстегнула от меня переноску и передала Коди деду, но тому не удалось вдоволь подержать внука, потому что налетела бабушка и умыкнула сокровище себе.

Я пожал руку мистеру Карверу и представился, не удивляясь его недоверчивой мине и совершенно железному рукопожатию.

– Как долетели? – Я забрал у них оба чемодана и понес к машине.

– О, просто прекрасно! Мой доктор что-то мне дал против тревоги, и все прошло как по маслу! Я вовсе не так уж нервничала и большую часть полета проспала. Кресла такие удобные! А завтрак подали какой вкусный! Я и не знала, что теперь так летают, иначе давно бы села на самолет до Чикаго!

– Мы летели первым классом, Элейн. Большинство людей довольствуется условиями поскромнее, – вмешался отец Лейни.

– Ну, значит, первым классом и надо летать, Саймон! – парировала миссис Карвер. Они с Лейни уселись сзади, и мамаша принялась сетовать, что дочь выглядит бледненькой, и расспрашивать, как она лечится. Саймон Карвер уселся рядом со мной.

Свои попытки начать разговор с будущим тестем я сравнил бы с удалением зуба ржавыми плоскогубцами и без обезболивания. Я спросил о делах на ферме – в ответ Саймон лишь хмыкнул. Тлевшее в нем недовольство ощутимо нарастало.

Когда мы доехали ко мне, я уже сидел как на иголках. Я задался вопросом, не так ли и Лейни частенько мучается, и зауважал ее еще сильнее, потому что подобная нервотрепка отнимает массу сил.

У меня не роскошный дворец, но Лейни показывала мне фотографии вашингтонской фермы. Хотя родовое гнездо Карверов отнюдь не маленькое – нужно же было где-то селить такую семью, на деле это простой деревенский коттедж.

– Ого! Вот это домина! Ты тут один живешь? – спросила Элейн, когда я вел их в гостиную.

– Сейчас да. Но у меня брат в Лос-Анджелесе, они с женой и сыном часто приезжают на праздники, а еще мама с сестрой меня проведывают.

– Да здесь заблудиться можно! – заявила Элейн, и я не понял, шутит она или нет.

Заметив, что Лейни прислонилась к стене, я подошел и коснулся губами ее лба. Жара не было, но сегодня насыщенный день для человека, которого еще вчера выворачивало наизнанку.

– Тебе надо лечь, ты, должно быть, без сил.

– Может, на полчасика, – благодарно улыбнулась она.

– Давайте я покажу ваши комнаты, начинайте устраиваться.

Я отнес чемоданы на второй этаж и проводил родителей Лейни в одну из гостевых спален, забрав Коди у Элейн. Оставив Карверов разбирать вещи, я посадил Коди на бедро и, взяв Лейни за руку, повел ее по коридору:

– У меня для тебя сюрприз.

– Я с удовольствием…

Я открыл вторую дверь слева, включил свет – и Лейни зажала рот ладонью, восторженно вытаращив глаза.

– Эр Джей, это потрясающе!

Детскую оформили в хоккейном стиле – сами понимаете, хоккей моя жизнь: кроватка в форме хоккейной коробки (идею я украл у Алекса и Вайолет) и постельное белье с мелким рисунком в виде логотипа нашей команды.