Я засмеялась и невольно застонала – мышцы живота еще болели после вчерашнего.

– Извини, я как фонтан – не могу остановиться.

Его улыбка превратилась в усмешку:

– Да, мне что-то такое помнится.

Я ткнула его в грудь:

– Тихо, ребенок услышит!

Эр Джей поймал меня за палец:

– Ребенок, которого мы с тобой сделали.

Переплетя наши пальцы, он потянулся губами к моим суставам.

– Ты бы присела, а то ты еще бледная. Может, попьешь? Воду, сок, имбирный эль, что-нибудь с электролитами?

– В доме нет никаких электролитов и имбирного эля, так что давай воды.

– Мы с Коди вчера ходили в магазин, так что у тебя все есть. Если захочешь не только воды, только скажи.

– Ну, давай электролитов. С каким вкусом вы взяли?

– С лимоном и лаймом, тебе такая больше всего нравилась.

– По-прежнему нравится.

Эр Джей прогнал меня в гостиную и принес мне спортивного напитка и тарелку соленых крекеров с маслом. Я ела медленно, усыпав крошками бедного Коди, но он так увлеченно завтракал, что не обращал внимания.

Эр Джей спросил, не против ли я запаха кофе, и сделал себе чашку, а затем присел на диван напротив нас, ерзая и поглядывая то на Коди, то на меня. Такая забота умиляла и трогала до глубины души.

– С Коди все будет в порядке. Кризис миновал, я иду на поправку.

– Я верю, но я стараюсь осознать тот факт, что твои груди уже не мои игрушки, а отданы Коди. Просто в голове не укладывается.

Я снова засмеялась и застонала:

– Не смеши, живот болит!

– Все, с этой минуты я буду серьезен.

Его телефон зажужжал, и Эр Джей быстро набрал ответное сообщение.

– Кто это пишет тебе в шесть утра? – поинтересовалась я, не в силах сдержать иррациональной ревности. С тех пор, как я познакомила его с Коди, Эр Джей приходил почти каждый вечер, а на днях мы проснулись в обнимку. Да, он плотоядно оглядывал мои груди, но он же мужчина, у них не растет грудь, поэтому мои его и интересуют. Совсем как женщин завораживает пенис и интересные метаморфозы, на которые он способен.

– Твоя мама, мы с ней всю ночь переписываемся.

– Господи, ты ей сказал, что я заболела?!

Эр Джей поднял лицо от телефона.

– Ну да, не врать же ей, в самом деле. Она требовала, чтобы я тебя разбудил и дал поговорить, но я наотрез отказался тебя будить и объяснил, что ты приболела.

– Наверное, она здорово раскипятилась?

Я даже представить боялась реакцию своей матери, получившей неожиданный отпор.

– Она беспокоилась о тебе, все матери такие.

Его тон сказал мне больше, чем слова.

– И ты пообещал ей сообщать новости каждый час?

– Каждые два часа, – пробормотал он.

Я чуть не захохотала, представив, какую торговлю затеяла с ним мать о частоте докладов.

– В Вашингтоне сейчас ночь, почему она не спит? Давай-ка мне телефон, я ей позвоню.

– Она вещи собирает. – На лице Эр Джея появилась гримаса, точно он отведал кислятины или вспомнил что-то нехорошее.

– Вещи? Они с отцом что, куда-то собрались?

Эр Джей потер затылок.

– Гм, понимаешь…

Разумеется, Коди выбрал именно этот момент, чтобы переменить груди. Я подержала его столбиком, поглаживая по спинке, дождалась, пока он срыгнет, и приложила к другой груди.

Как только он начал сосать и я убедилась, что он не собирается устроить новый фонтанчик молочных брызг, я поглядела на Эр Джея:

– Что я, гм, понимаю?

– Я, типа, пригласил твоих родителей в гости.

Я фыркнула:

– Моя мать в жизни не сядет в самолет.

– Она согласилась ради тебя.

– Ты что, серьезно?! – взвизгнула я так, что Коди испугался, и пришлось его успокаивать, гладя по волосам, отчего тревога во мне немного улеглась.

– Мне хотелось ее убедить, что я не какой-нибудь прохвост, который динамит ее дочь, и мне показалось, что лучше всего дать им увидеть своими глазами, как я дорожу тобой и Коди.

– И ты взял им билеты до Чикаго?

– Да.

– А где я их размещу? У меня ни комнаты свободной, ни даже раскладного дивана!

– Я могу отправить их в гостиницу, если хочешь, а можем сделать рокировку.

– В смысле?

– У меня большой дом, всем места хватит. Я даже сам готов переехать в гостиницу, чтобы вам было удобнее.

Я никак не могла поверить, что Эр Джей убедил мою мать сесть в самолет. Сердце знакомо затрепетало, и на этот раз я не стала сдерживать этот трепет, а позволила ему распространиться по всему телу. Я читала в глазах Эр Джея и видела по его поступкам, что он настроен серьезно – иначе он бы не стал тратить ночь, бегая вокруг нас с Коди, или вызывать сюда моих родителей. С того дня, как он вернулся в мою – в нашу с Коди – жизнь, Эр Джей не уставал доказывать, что искренне хочет быть с нами. Прошедшая ночь не оставила уже никаких сомнений. Постепенно Эр Джей стирал воспоминание о своей лжи и завоевывал мое доверие.

– Знаешь, как-то глупо выставлять тебя из твоего собственного дома. Да и родители обрадуются, увидев нас вместе…

– Как семью? – с надеждой спросил Эр Джей.

Я кивнула, поглаживая шелковистые волосики Коди.

– Спасибо, что ты опекал нас всю ночь – я очень ценю твою заботу. А то, что ты убедил моих родителей сесть на самолет и прилететь в гости, это… Но предупреждаю, с ними непросто.

– Ну, с твоей мамой мы вроде поладили.

– Как раз ее симпатию завоевать проще…

Но я надеялась – когда родители увидят, как Эр Джей любит нас с Коди и как я люблю его, они изменят свое мнение. Желание Эр Джея узнать их получше и его усилия, благодаря которым это в конце концов стало возможным, сказали мне все, что я хотела знать.

Рук

Много воды утекло с тех пор, как я знакомился с родителями девушки: в последний раз я это проделывал в старших классах. А тут предстояло не совсем обычное знакомство – ведь и я, как ни крути, не совсем обычный человек. В Чикаго быть профессиональным хоккеистом – все равно что Бритни Спирс в Вегасе: ничего общего с образом скромного фермера, который я рисовал Лейни при первом знакомстве. Ее родители имели полное право возмутиться моей неискренностью.

Лейни вознамерилась упаковать буквально все, находившееся в комнате Коди, и мне пришлось сказать, что я уже переделал одну из моих комнат в детскую, поэтому достаточно захватить самое необходимое.