они расположились. Ей пришлось целую минуту стоять у берега и искать его, скользя взглядом между незнакомыми людьми. Крис уже вышел из воды, когда она отыскала их белое покрывало с разложенными вещами. Они не сказали друг другу ни слова, и это одновременно раздражало и радовало Хейли. Она сама не совсем понимала, что именно произошло там, под водой, и чего именно она хотела. Это ведь был не просто поцелуй. Это было нечто большее.

Хейли села на покрывало, и хотя солнце все так же нещадно палило, она никак не могла согреться, словно все тепло осталось под водой. Она обхватила себя руками и всеми силами старалась не дрожать, как вдруг на ее голову опустилось что-то мягкое и тяжелое.

– Волосы высуши, а то простудишься, – холодно произнес Крис, и от его тона Хейли задрожала еще сильнее.

Кивнув, она послушно обтерла волосы, и вода перестала с них капать. Хейли откинула их назад и накинула на плечи полотенце, прижимая к себе озябшие ноги, которые никак не могли согреться. Видимо, они и правда провели в воде слишком много времени. Хейли оглядела свои пальцы – подушечки слегка сморщились и побелели от морской воды, из-за чего на руках теперь было неприятное чувство сухости.

Крис тоже опустился на покрывало, вытянул ноги и зарылся руками в песок. Солнце быстро высушило его короткие волосы, и угольные пряди снова торчали в разные стороны.

Он молчал, а она всеми силами пыталась избавиться от чувства неловкости, но от того, что они оба молчали, это смущение только росло с каждой секундой. Это становилось невыносимо. Почему-то Хейли хотела, чтобы Крис заговорил, и именно о произошедшем. Ей казалось, он несет ответственность за то, что поцеловал ее, и теперь обязан объяснить свой неожиданный поступок… Но тот упорно молчал.

Она сжалась всем телом и опустила голову на колени. Морские капли скатились по ее ногам, щекоча кожу, и она стряхнула их быстрым нервным движением.

Крис видел ее напряжение и взволнованность, но не знал, что сказать. Что он должен сказать? Как объяснить? Он не знал, какие слова будут подходящими и что поможет выразить то, что было у него на душе.

– Я не хотел тебя напугать, – вдруг произнес он все так же спокойно, но чуть тише.

Хейли вздрогнула, услышав его голос, и нахмуренным взглядом уставилась куда-то в песок.

– Я не испугалась, – стараясь придать голосу больше уверенности, проговорила она в ответ.

– Знаешь, – усмехнулся Крис. – Я решил для себя, что эта неделя должна пройти без подобных вещей, но… – он тяжело вздохнул и покачал головой, словно понимал всю свою безнадежность, – это оказалось труднее.

Хейли ничего не ответила. Она прижала ноги еще ближе и обхватила их руками. Ей хотелось зарычать от непонятной злости на саму себя, на Криса и вообще на весь этот мир, но это было так глупо, что она даже тихо усмехнулась. Но кроме этого ей еще сильнее хотелось высказать Крису все, что она почувствовала в тот момент, когда он обжег ее губы поцелуем, когда все тело охватило странное желание, когда так сильно хотела прижаться к нему. Но она только впилась ногтями в кожу ног и продолжила хранить молчание. Эта идея была еще более глупой, но не вызывала у нее беззаботной усмешки.

Глава 17

Последний день у моря

Хейли растянулась на покрывале и подложила руки под голову. Разгоряченную дневным солнцем кожу запястий тут же обдало прохладой морской воды: волосы еще не успели высохнуть после очередного заплыва. Хейли не стала их собирать в тугой хвост или небрежный пучок, как велел Крис. Решила, что так они высохнут быстрее.

Было приятно лежать под солнцем, щуриться от его ярких лучей, глядя в безоблачное синее небо и чувствуя под собой мягкий, рассыпчатый и теплый песок. Но Хейли солгала бы самой себе, если бы сказала, что в такую минуту отдыха и спокойствия ее не занимают волнующие мысли или не беспокоят необъясненные вопросы.

Сердце, казалось, совершило кульбит в груди, а по телу быстрой волной пробежала мелкая дрожь, когда в памяти вновь с невероятной четкостью всплыл вчерашний поцелуй под водой. Хейли не хотела об этом думать, но воспоминания и надоедливые мысли, видимо, были сильнее. Она надеялась, что хотя бы здесь, в отпуске, сможет по-настоящему отдохнуть, забыть все проблемы, связанные с работой или учебой, оставить хоть на время все эти непонятные ситуации и разговоры, произошедшие между ней и Крисом, но с каждой минутой все больше и больше понимала, что это невозможно.

Прикрыв глаза и попытавшись расслабиться, Хейли шумно выдохнула. Хотелось пить. В горле пересохло от жажды, а Криса, который обещал принести что-нибудь прохладное, не было уже больше пятнадцати минут.

Резко перевернувшись на живот, отчего мокрые волосы разметались по спине и охладили кожу, Хейли полезла в свою сумку и достала оттуда небольшой альбом для эскизов. Она специально взяла его с собой, потому что без рисования она просто не могла жить и потому что надеялась запечатлеть на бумаге что-нибудь стоящее и красивое. Пролистав несколько страниц, на которых уже были изображены некоторые моменты прошедших дней отдыха, Хейли открыла чистый лист и задумалась.

Она уже рисовала и пляж, заполненный людьми, и волны, ласкающие берег, и необычайной красоты интерьер гостиницы, и даже блуждавшую в сквере голодную бездомную кошку.

Оглядевшись в поисках чего-нибудь интересного, Хейли ничего не нашла и, нахмурившись, закрыла глаза. Странно, но на ум ничего не приходило. Хотя обычно ее сознание было просто переполнено идеями. Но вдруг Хейли открыла глаза, уверенно потянулась к сумке и вытащила из нее наточенный карандаш.

Ее рука все теми же уверенными движениями стала один за другим наносить на белоснежную бумагу штрихи, меняла положение карандаша в тонких пальцах, рисуя то острой, то широкой гранью. Приглядывалась к намечающемуся изображению чего-то личного, почти сокровенного, Хейли стыдливо краснела, но продолжила с увлечением рисовать. Она сама толком не понимала, почему именно он. Просто в голове что-то щелкнуло, и захотелось перенести на бумагу это равнодушно-спокойное лицо, пронзительный взгляд черных глаз, прямой нос, эти тонкие губы, разделенные ломаной линией спокойствия, и непослушные волосы цвета воронова крыла.

Хейли была уверена, что сможет придать правдоподобия всем этим фрагментам и соединить их в одно целое. В этом ей помогало какое-то странное чувство – теплое, приятное,