целом. Дальнейшая ее деятельность в области археологии подчинена двум проблемным направлениям: индоевропейской проблеме и предшествующему индоевропеизации нео-энеолитическому периоду истории нашего континента. С последним связаны ее плодотворные полевые исследования многослойных поселений неолита, энеолита и раннего бронзового века Боснии, Македонии, Греции. Что же касается индоевропейцев, то будучи последовательным сторонником гипотезы восточно-европейской степной прародины индоевропейцев, М. Гимбутас в ряде крупных работ предложила свою версию обоснования как самой прародины, так и путей и этапов продвижения и индоевропеизации остального континента, а далее и некоторых районов Передней Азии.

...Но вернусь к конференции. Уже доклад Т.С. Пассек, как и последующие сообщения, состоялись не в Либлице, а в Брно, куда переместилась конференция. При этом наши чешские хозяева выработали маршрут, позволивший нам посетить ряд известных археологических объектов, в том числе и нео- и энеолитических, поражающих продуманностью и совершенством методики их вскрытия. Особое впечатление произвело на нас снискавшее мировую известность поселение Биланы. При осмотре его целый ряд прецедентов неолитических базовых слоев, включившихся в процесс перехода к энеолиту, был прокомментирован нам профессором Богумилом Соудским, подчеркнувшим, что процесс носил в основном характер «продолжающейся эволюции», что крайне важно для понимания специфики развития культуры линейно-ленточной керамики — одной из самых значительных в Центральной Европе.

Естественно, посетили мы и Пражский национальный музей с его превосходной, принципиально новой экспозицией, позволяющей единовременное обозрение синхронных, но отличных значительной спецификой, а иногда и заметно различных памятников многих регионов страны, демонстрируя многообразие их развития, внутреннее соотношение и характер внешних связей. Ознакомление с экспозицией сопровождалось ярким комментарием директора музея, известнейшего чешского археолога профессора Иржи Неуступного. Он напомнил о первых этапах разработки энеолитических проблем в начале XX века в Моравии Я. Паллиарди, в Богемии А. Стоцким, каждый из которых основывал свою концепцию энеолита на своей трактовке стратиграфии Старого Замка в Йевишовице (Юго-Западная Моравия). Они связывали энеолит с различными группами населения, тогда как Аксамит и Менгина видели здесь этап укрепления постройки.

Чрезвычайно сложная проблематика энеолитических культур Центральной Европы, охватывавшая территории Венгрии, Чехии, Словакии, Польши, Восточной Германии была представлена на конференции рядом крупнейших специалистов названных стран — Я. Баннером, И. Куциан, И. Неуступным, Е. Неуступным, А. Точеком, К. Язджевским, Я. Ковальчиком, В. Мухой, Э. Пресловой, М. Запотоцким, Б. Соудским, Г. Беренсом, И. Прессом, У. Фишером. Трудно отдать предпочтение одному или нескольким из них, да и не в этом состояла цель организаторов этого замечательного мероприятия. Хотел бы отметить превосходный доклад профессора Иржи Неуступного о самом зарождении термина «энеолит», его историческом содержании, специфике конкретных регионов Чехии и Словакии, с которыми он связан и своим происхождением, и первыми дискуссиями по всем основным его параметрам, и именами.

Появившись на грани XIX и XX веков термин «энеолит» был тогда же принят главой Российской Императорской археологической комиссии графом А.А. Бобринским. Не менее своеобразно происходил переход к энеолиту, как, впрочем, и формирование базовых для него неолитических культур, и в регионах Западной и Северной Европы, где самобытность и полицентризм обоих процессов сочетались с усиливавшимися воздействиями средиземноморского и переднеазиатского круга. И здесь возникали культурные образования различных масштабов и культурной насыщенности, сыгравшие большую, а в ряде случаев и огромную роль в заселении, экономике и культурном развитии этой части континента. Всем им на конференции (симпозиуме) было уделено максимальное внимание, их проблематика рассматривалась такими корифеями европейской праистории, как Стюарт Пигготт и Глен Дэниэл (Великобритания). Первый из них рассмотрел фактически сложнейшую проблему первичного заселения Британских островов, роль в этом процессе материковых воздействий и собственного последовательного развития. Вопрос о происхождении Уиндмилл-Хиллской культуры достаточно сложен, но преобладает версия о западных ее корнях. Хотя они и поставлены ныне под сомнение и соответствующая дискуссия по этой проблеме продолжается. Ст. Пигготт представил создавшуюся ситуацию всесторонне с учетом всех pro и contra каждой версии. Впрочем, это отличает всю многообразную деятельность замечательного английского ученого, творчеством которого я заинтересовался еще в аспирантские годы в связи с... арийской проблемой и древней историей Индии. Оказалось, что еще в 30-е годы, находясь на военной службе в этой стране (где возглавлял топографические работы), он достаточно скоро написал одну из лучших монографий по ее археологии и древней истории. Несколько позже им же была создана лучшая по настоящее время монография по важнейшей проблеме возникновения и истории колесного транспорта. Уже не говоря о классических трудах по первобытной археологии Англии и Шотландии.

Я имел счастье в дальнейшем многократно встречаться с С. Пигготтом и всегда поражался его железной логике и эрудиции. Он неизменно интересовался российскими археологическими открытиями, но не только: восхищался, например, Галиной Улановой. А в Англии мне сообщили, что он очень даровитый поэт, но публикуется под строго засекреченным псевдонимом. Пройдет пятнадцать лет и на другой конференции — британско-русской, посвященной ближневосточной проблематике, Пигготт радостно вспоминал нашу первую встречу и всячески поддерживал русскую делегацию. Как и С. Пигготт, Г. Дэниэл живо интересовался археологическими открытиями в России, особенно в Северном Причерноморье и на Кавказе.

Вслед за докладами английских ученых симпозиум рассмотрел проблемы неолита Франции, представленные в обзорном докладе Жерара Бейлуа. Известным дополнением к этому обзору явился доклад Жерара Байу о распространении «культуры хлебных блюд», включенной в обширную Михельсбергскую культурную область, охватившую Францию, Бельгию, Рейнскую область Германии, частично Швейцарию.

Естественно, культуры северного неолита с их быстрым развитием, обилием и многообразием вариантов, распространение как к западу и северо-западу, так и к востоку и юго-востоку, начиная с культуры воронковидных кубков и далее до трансформации позднепалеолитических культур в ранненеолитические, заняли должное место в работах конференции. Этой проблематике было посвящено фактически большинство докладов, подготовленных представителями различных стран и школ.

Прежде всего, рассматривался вопрос о начале южноскандинавской культуры воронковидных кубков. На симпозиуме этой сложной проблеме было уделено особое внимание. В частности был представлен доклад известного германского специалиста по неолиту Европы Г. Беренса, который доказал наличие трех основных компонентов, определивших формирование большой культурной области воронковидных сосудов ресенской ранненеолитической культуры Южной Скандинавии — с одной стороны, и северо-западной германской культурной керамики с глубокими наколами — с другой.

Распространение культур воронковидных кубков, особенно на средних и поздних ступенях их развития, на различные регионы континента заметно усложнило археологическую ситуацию в этих регионах. Особенно коснулось это смежных областей Центральной и Восточной Европы, в этом плане особый интерес представляли доклады польских, чешских, венгерских, словацких ученых, среди которых были такие корифеи, как Конрад Язджевский, Янош Баннер, Ида Куциан и др. Польский