– Посмотрят человек пять-шесть и забудут, – пренебрежительно отмахнулся Нолин. – Другое дело – шпионаж. Обрати внимание, это слово рифмуется с другим специфическим термином. – Нолин поднял палец. – Шантаж. Бытовое порно используется вербовщиками на всю катушку. Они угрожают прокрутить фильм близким, сослуживцам, соседям. У тебя есть дети?

– Есть, – прошептала потрясенная Людмила. – Двое. Они сейчас у бабушки.

– Молись богу, чтобы они никогда ничего не узнали о шалостях своей мамочки, – жестко произнес Нолин. – И радуйся, что ты не на крючке у ЦРУ. Понимаешь, о чем я толкую?

– Д…да.

– Вот и славно.

Людмила шмыгнула носом и подтянула шорты, комично двигая ногами. Типичный жест нашкодившей девчонки. Дрянной, испорченной девчонки, не заметившей, как она состарилась.

– Это была шутка, – сказала она. – Я решила тебя разыграть, вот и все.

– Будем считать, что розыгрыш удался, – кивнул Нолин.

– Ты не сердишься? – взглянула Людмила исподтишка.

– Слишком сильное чувство. Не для этой ситуации.

– Мы взрослые люди, правда?

– Более чем, – подтвердил Нолин.

– Тогда… – Осекшись, Людмила осмотрела комнату, ища взглядом объектив видеокамеры. – Поговорим позже, – пробормотала она, направляясь к выходу. – До скорого.

Подразумевалось скорое свидание. Оно состоялось раньше, чем предполагал Нолин, но сперва ему предстояло узнать еще кое-что об особенностях женской психологии.

Через пару минут после ухода жены Банщикова, когда время, оставшееся до завтрака, хотелось посвятить обдумыванию дальнейших действий, дверь отворилась снова. И опять без стука. На этот раз Нолина решила почтить визитом Марго. Сегодня он определенно пользовался успехом у женского пола, чему был не рад.

– Привет, – сказал он, старательно улыбаясь.

– Салют, – поздоровалась Марго, приблизившись на расстояние вытянутой руки.

Они стояли друг напротив друга в прямоугольнике солнечного света, падающего из окна. Нолин чувствовал, как нагревается его затылок, и надеялся, что его укрытые тенью глаза не выглядят больными и воспаленными. Ярко освещенное лицо француженки могло бы послужить великолепной рекламой всевозможных косметических средств. Ее волосы, окруженные сверкающим ореолом, подтверждали, что качественные шампуни существуют не только в телевизионных заставках. Пахло от Марго чем-то волнующим и нежным, что совершенно не соответствовало выражению ее глаз. Она смотрела, словно готовилась к выстрелу. Выбирала место, куда всадит пулю.

– Чем обязан? – светски осведомился Нолин.

– Зачем она к тебе приходила? – не приняла тона Марго.

– Ты имеешь в виду мадам Банщикову?

– Я имею в виду эту мерзавку с глазами голодной суки.

– Она тебя чем-то расстроила? – спросил Нолин.

– Расстроила? – переспросила Марго. – Да она просто вывела меня из себя!

– Но чем?

– Еще вчера ночью, когда ее мужа забрали в больницу, я поняла, что она не успокоится, пока не заберется к тебе в кровать!

– Женские фантазии! – Выпалив это, как спасительное заклинание, Нолин привычно приложил ладонь к уху и состроил предостерегающую мину.

– Прекрати кривляться! – окончательно разозлилась Марго.

Плевать ей было на прослушивающую аппаратуру и все Центральное разведывательное управление США в полном составе. Она изнемогала от ревности и желания выпустить пар. Нолин понял, что дело плохо.

– Я чертовски проголодался, – примирительно произнес он. – Что на завтрак? Может, составишь мне компанию? Поговорим за столом, ладно?

Тирада сопровождалась все той же пантомимой. Марго покосилась на пятерню Нолина, изображающую локатор, и пожала плечами:

– Ладно, хотя завтракать с постояльцами не в моих правилах.

– А… – вырвалось у Нолина. Он прикусил язык.

– Что ты хотел спросить? – прищурилась Марго.

А спать с постояльцами в твоих правилах? Именно эта фраза едва не вырвалась у Нолина. Догадываясь, что шутка окажется совершенно неуместной, он спешно придумал иной вариант:

– А ужинать… с постояльцами?

– Ты приглашаешь меня поужинать?

– Почему нет?

– Где? – недоверчиво спросила Марго.

– Тебе виднее, – сказал Нолин, сожалея о своей реплике. – Выбор за тобой.

– Ты… Ты серьезно?

– Серьезней некуда. Если мужчина и женщина спят вместе, то почему бы им не разделить трапезу?

Еще одна роковая ошибка. Во взгляде Марго появилось выражение, которое можно наблюдать во взгляде ищейки, взявшей след. Приблизившись к кровати, она провела рукой по подушке и спросила зловещим шепотом:

– Что это такое?

– Где? – глупо спросил Нолин.

– Я спрашиваю. Что это такое?

В пальцах Марго змеился волос, обнаруженный на подушке. Убийственная улика! Глаза Марго гневно сверкали. Как будто она была праведницей, демонстрирующей волосок, вырванный из хвоста дьявола.

– Это? – продолжал валять дурака Нолин. Ничего другого ему не оставалось.

– Она лежала здесь, здесь!

– Волосинка?

– Перезрелая мадам Банщикова! – внесла ясность Марго.

– Мне об этом ничего не известно, – поспешил откреститься Нолин. – Я был в ванной комнате. Понятия не имею, чем занималась тут мадам Банщикова. Она вошла без спросу. Ты ведь сама оставила дверь открытой.

– Я думала, что ты порядочный человек…

– Порядочный. В меру сил и возможностей…

– Доверяла тебе. – Избавившись от волосинки, Марго принялась брезгливо вытирать пальцы покрывалом.

– Разве что-то изменилось? – Нолин попытался взять ее за руку.

– Все! – Она вырвалась. – Не смей прикасаться ко мне!

– Гм. Такое ощущение, будто я прокаженный.

– Хуже! Ты меня предал. Позарился на другую. И это после всего, что я для тебя сделала?!

Нельзя было допустить, чтобы Марго продолжала в том же духе. Дав волю языку, она могла не только разоблачить Нолина, но и погубить себя. Стоит американцам удостовериться, что они имеют дело не с французской разведчицей, а с обычной ревнивой дамочкой, и последует неотвратимое возмездие. Марго попадет в автокатастрофу, утонет в собственной ванне или очутится в сенегальской тюрьме за уклонение от уплаты налогов, за хранение наркотиков и оружия. Этого допустить нельзя.

– Помолчи, – попросил Нолин, тесня ее к кровати.

– Не закрывай мне рот! – возмутилась она.