Порнушку в своей прошлой жизни Олег конечно же смотрел, но она ему довольно быстро наскучила, и он стал предпочитать реальные отношения похабным картинкам. Поэтому любоваться происходящим он посчитал извращением.

Возникшее было у него желание подшутить над мстителями, он в себе подавил. Пусть развлекаются. Много ли у этих молодых людей радости в жизни? Сдержав рвущийся наружу смешок, он всё также с помощью магии пространства, переместился в главный коридор.

На выходе из апартаментов скучали два гвардейца, даже не подозревавших, какое увлекательное действие происходит за их спинами. Олег, естественно, просвещать их не стал — не захотел отвлекать от несения службы — и пошёл по коридору к центральной парадной лестнице.

Чем дальше он отходил от королевских покоев, тем чаще стали ему попадаться придворные и дворцовая прислуга, Паники во дворце не наблюдалось совсем. И теперь, после увиденного на площади шоу, ему это стало понятно — все уже в курсе ловкого трюка, который придумал их государь. И в счастливую звезду Плавия Второго здесь давно уверовали.

— Главное, надо быстрее понять, где находится сам регент, — говорил полный мужчина, своими усами напомнивший Олегу виденного на фотографии Семёна Михайловича Будённого, — Каждый день промедления ухудшает наше положение.

По богатству одежды и важности осанки этого пятидесятилетнего мужчину, который стоял возле парадной лестницы на втором этаже, вполне можно было бы принять за короля. Вот только под описание плюгавого сморчка, каким описали Олегу Плавия Второго, он не подходил никак.

Судя по боевому мечу висевшему у него на поясе, это был кто-то из таркских военачальников, как и его собеседник, среднего роста сорокалетний подтянутый мужчина. Но если в последнем легко было определить полковника по знакам различия — шеврону и аксельбанту, то ранг говорившего понять было сразу невозможно.

Герцог Олег ре, Сфорц был первым, кто ввёл знаки различия для своих генералов, и собирался в дальнейшем ввести знаки различия и для маршалов. В остальных государствах считалось, что генералов и маршалов и так все должны знать в лицо, поэтому нигде для них отличий в форме одежды придумано не было.

— Пока мы будем разбираться, где этот винорский выползень, он уже подойдёт к столице, — мрачно ответил полковник, — Я не верил россказням, которые принесли линерийские, руанские, а потом и сааронские недотёпы. А оказывается, всё даже гораздо хуже, чем они нас пугали.

— Ты забыл про растинцев с геронийцами, Фель. Они познакомились со сфорцевцем раньше. Жаль мы тогда на это не обратили внимания. А ведь тогда могли решить проблему проще, эх, — важный вельможа нахмурил брови, о чём-то задумавшись, потом положил руку на плечо полковника, — Только я тебя попрошу, больше про нашего будущего союзника и друга в таком тоне не говорить. Но пока он ещё таковым не стал, твоя задача успеть превратить тот ополченческий сброд, который мы собрали под стенами, хоть в какое-то подобие войска.

— Ты рассчитываешь, что с этими…

— Да ничего я не рассчитываю, — досадливо перебил полковника собеседник, — Понятно, что мы уже всё профукали. И владетели уже не успевают привести свои отряды, даже если и захотят. Просто, условия, которые можно будет выторговать у Винора, тем для нас будут лучше, чем больше у нас будет сил в руках. Лучше всего, если винорский регент будет думать, что у нас ещё достаточно сил.

«Нашли наивного дурачка», — мысленно усмехнулся Олег.

— Понятно, — согласился полковник Фель, — Буду стараться что-то из них вылепить. Только мне кажется, что для Олега, будут у нас новые полки или нет, всё равно. Если уж он нашу регулярную армию так быстро разгромил, то на остальное-то ему и вовсе наплевать. Вся надежда только на мудрость нашего короля.

Его собеседник помрачнел ещё больше.

— Да, будем надеяться на это, — кивнул он, — Сегодня наш сюзерен собирает всех послов на приём. Вечером. Там и объявит официально о своём намерении прервать всякие отношения с Ороссом и о предложении Винорскому королевству нашей вечной дружбы.

Слушать дальше этот разговор Олегу стало не интересно. Он сделал из него главный вывод, что успел вовремя. Теперь осталось ещё найти Плавия Второго, чтобы с ним поздороваться.

То, что до Киева может довести не только язык, но и уши, Олег доказал собственным примером. Он довольно скоро подслушал интересующую его информацию. Таркский король находился в подземельях своего дворца, где вёл беседу с некоторыми из захваченных вчера винорских эмигрантов.

Как понял Олег, Плавий Второй решил не ограничиваться одними только головами своих советников, якобы виновных в закулисных интригах против дружбы Тарка и Винора, а преподнести ещё и сбежавших к нему сторонников бывшего регента Нея ре, Винора, дяди Лекса, а также принца Анга, сводного брата безумного винорского короля, и его мать, до сих пор мнящей себя королевой.

Позавчера и вчера были схвачены сотни людей, нашедших приют на чужбине и думавших, что под покровительством старого шакала им ничего не грозит. Но сейчас, в подземельях королевского дворца, у них была полная возможность осознать свою ошибку.

Похоже, что подземелья были построены раньше королевского дворца. Настолько древние, выкрошившиеся во многих местах камни были уложены в их стены. Впрочем, дворец Виноров в Фестале тоже был построен на месте давным давно разрушенного замка, так что ничего удивительного в том, что и в Палене такая же картина, не было.

Олег провёл пальцем по стене и брезгливо поморщился. К нарастающему смраду подземелья, по мере спуска уже на первый ярус, добавлялась и увеличивающаяся сырость, которая пропитывала даже камень стен. Причина этого, как решил Олег, в том, что древние строители плохо позаботились о вентиляции. И совсем не продумали вопрос стока нечистот. С помощью заклинания Дальновидение он легко определил размеры и планировку подземелий, а также места нахождения в нём людей.

По всей видимости, стоявший когда-то на месте дворца замок был совсем небольшим, поэтому подземелья занимали меньше четверти площади главного здания, под которым они и находились. Зато в глубину уходили на целых три яруса. Охрана из пяти вооружённых короткими мечами тюремщиков присутствовала только на верхнем из них.

Это была тюрьма. Иного предназначения у подземелья не было — Олег не увидел здесь ни складов, ни арсенала. В двух комнатах рядом с комнатами охраны находились ещё трое рабов и одна старая рабыня, которой сейчас и делал внушение самый худой из охранников.

— Ты дура, Сапия. Говорил же тебе убрать таз возле лестницы. Теперь вот молись Семерым, чтобы король не обратил на него внимания. Или кто-нибудь из его сопровождающих гвардейцев.

— Да не увидят они в темноте-то, чай, — сварливо пробурчала рабыня, — Чего им вообще тут делать? И королю, и гвардейцам евоным? Сидел бы себе на троне, а оне бы охраняли.

— Так, хватит болтать языками, оба, — прикрикнул на них другой тюремщик, по всей видимости старший, — Не наше то дело.