Филипп щелкнул пультом, на экране появилось помещение с клетками.

– Это видео охраны, – объяснила Татьяна, – дочь знала про камеры. Она привела в мою лабораторию своего одноклассника Кирпичникова, который носит кличку Бизон. Детки-конфетки решили спасти кроликов. Они набрызгали на видеокамеры краску из баллончиков. Но Юлия понятия не имела, что на потолке работает центральное око. И что мы видим?

– В толстовке Леша, – заметила Алевтина, – он открыл клетку и… охрана вбежала. Мальчик шмыгнул в шкаф. Секьюрити схватил Юлю и увел. Алексей вышел, сцапал двух кроликов, посадил их в переноску и выпрыгнул в окно. У вас там решеток нет?

– У нас особые стекла, их невозможно разбить, – пояснила Татьяна. – Но Юлия взяла тайком у меня ключ и сделала дубликаты. Она знает, что на ночь внутри остается один охранник, он по графику обходит помещение. Девчонка дождалась, когда секьюрити отправился на осмотр, и вошла внутрь. Она все разузнала, пароль к электронному замку входа тоже. Я виновата. Полагала, что дома можно обо всем с мужем говорить. Компьютер не запаролила. Юлия прошла в лабораторию, открыла окно, Алеша влез. Парочка дураков рассчитывала управиться за пять минут, думала, что камеры ослепли, а охранник бродит по этажам. Но ошиблись. Юлия попалась, Алексей смог сбежать, кроликов он унес. Спасатель-идиот понятия не имел, что оба животных заражены разными опасными для человека редкими болезнями. Объясню, что произойдет с тем, кто окажется ими инфицирован. В первом случае инкубационный период занимает от трех дней до двух недель. Срок зависит от веса, роста, общего состояния организма. Например, за месяц до дня рождения каждый человек ослаблен. Если напряжете память, то определенно вспомните, что незадолго до своего праздника, как правило, вы «хватаете» простуду или обострение хронических болезней. Как протекает недуг? Индивидуум начинает вести себя странным образом, рассказывает небылицы, причем делает это с таким видом, что посторонние ему верят, а домашние изумляются: с ума сошел, что за чушь он несет? Если попытаться уличить человека во лжи, он может пустить в ход кулаки. Болезнь провоцирует агрессию, раздражительность, мнительность. В Африке, где зараза распространена всего в одном ареале, ее называют Врун. И понятно почему. На том же континенте в районе городка Каравани распространен другой недуг (его называют болезнь Каравани). Он похож на болезнь Врун, порой их путают. Оба недуга имеют узколокальное распространение, поэтому к ним не привлечено большое внимание ученых. Чего греха таить, лекарства от таких болезней экономически невыгодно производить. Вбухаешь миллионы на исследования, создание, производство препарата. И что? Его купит сто человек, другим-то он не нужен. Вот капли в нос – золотое дно. Вернемся к вашему случаю. Врун беспощаден и коварен. Смерть наступает внезапно. Человек выглядит вполне здоровым, только злится на всех, обижается, лжет безостановочно, иногда жалуется на холод или жар. Окружающие не зовут врача, они уверены: родственник просто дурит. И… раз. Упал, больше не встал. Антибиотики, противовирусные препараты не помогают. Сейчас пара молодых российских ученых озаботились созданием лекарства. Работа в самом начале. Второй кролик тоже заражен. Но там ситуация легче. Если смертность от Вруна девяносто семь процентов и лечить его нечем, то во втором случае умирает половина заболевших, а недуг купируется с помощью известных нам средств. И течение болезни другое. Инкубационный период очень короткий. Утром съел мясо, к обеду уже поешь с ангелами.

– Съел мясо? – повторил Сергей.

– Забыла сообщить, – спохватилась владелица лаборатории, – обе болезни распространяются не воздушно-капельным путем. Заражение происходит от употребления мяса больных животных. В Африке в основном инфицируются от особого вида зайцев, которые там живут. Поэтому мы использовали кроликов. Местное население любит сырую печень, мясо с кровью. Кстати, в Африке неоднократно вспыхивала эпидемия лихорадки Эбола из-за того, что люди лакомятся стейками из диких больных обезьян. Это запрещено. Но народ не слушается. Плюс антисанитария, отсутствие канализации, водопровода. Я понятно объяснила?

– Более чем, – ответил Макс, – Алексей, куда вы дели украденных кроликов?

– Стал пристраивать их через соцсети, – тихо сказал подросток, – да никто не брал. Они жили в клетке на заднем дворе, я думал, Зинка не заметит, что лишние появились, там много особей.

– И, понятное дело, никому не рассказал, где длинноухих взял, – воскликнула я, – то-то повариха удивлялась: откуда у нее два лишних экземпляра? Но потом она подумала, что просто ошиблась, считая животных в прошлый раз, на беду взяла именно зараженных и унесла на кухню.

– Я не знал, что их едят, – закричал Алексей, – спросил у Зинки, когда она кроликов завела: «Ты решила их убивать?» Кухарка ответила: «Лешенька, как можно! Я выращиваю их для сдачи в зоомагазин. Зарплата невелика, а я на квартиру собираю. Только родителям ничего про мой левый заработок не рассказывай, а то выгонят меня вон».

– И ты поверил? – зло спросил Сергей Леонидович. – Думал, она кроликов для обеда где берет?

Алексей всхлипнул и выбежал из кабинета.

Спустя месяц мы с Максом пили дома чай и беседовали с Костиным, который заглянул на огонек. Сначала, как водится, обсудили погоду, потом поговорили о деле, которым занимаемся, затем Костин сказал:

– Мне звонила Зинаида. Повариха Кирпичниковых.

– Что случилось? – сделал стойку Вульф. – По моим сведениям, буквально на следующий день после того, как мы сообщили, что причина смерти Афанасия и болезни Антонины – мясо зараженных кроликов, Сергей Леонидович со всей семьей улетел в свой дом в Швеции. Вроде они все находятся там до сих пор. С этой страной у России нет договора об экстрадиции. Но владелец клиники зря перепугался. Никто дело о кончине Варвары и Майи возбуждать не собирается.

– Нет тела, нет дела, – вздохнул Костин, – и улики отсутствуют. Зря они в Швецию рванули. Зинаида просила дать ей адрес почты Кирпичниковых или телефон Сергея Леонидовича. Ей потребовалась характеристика для новых хозяев. Но я не владею информацией. Семья ушла в подполье.

– Неприятное и странное расследование, – вздохнула я. – Откопали мерзкие истории, выяснили много нехорошего. Но никак картина не складывалась. Мотив отсутствовал.

– Его и не было, – подхватил Костин, – есть глупый мальчишка, спасатель животных.

– Алексей терпеть не мог мать, но он не хотел ничьей смерти. Он прибежал на кухню, – продолжала я, – узнал, что готовят кролика в винном соусе, и выбросил еду. А Зинаида сделала порцию в сметане для Афанасия, который не любил алкоголь, она была в отдельной посуде, мальчик не знал, что есть блюдо для дяди. Вот почему пострадал только Афанасий. Антонина же, на которую из-за появления родителей Эдуарда с рассказом про беременную Нелечку и внезапной кончины Афанасия напало нервное обжорство, съела паштет, который Зинаида сделала из потрохов второго кролика. Всю миску. Иногда к познанию истины ведет кривая дорога, и ты даже не подозреваешь, что идешь по ней к разгадке произошедшего. Если бы Киса не забыла про ингредиенты салата и не уговорила меня купить их ночью, если бы Алексей не надел кроссовки, сшитые только для него, если б я поленилась пойти в магазин, не узнать бы нам правды.