больше его разозлят, Миранда молча отошла к креслу, стоящему у окна, и села, напряжённо сжав перед собой руки.

В голове раненой птицей билась мысль, что в раздражении пожелала девушке совсем не того… Сосредоточившись, постаралась сгенерировать обратную волну, дезавуирующую прежнее пожелание, но получалось плохо, потенциала не хватало.

– Итак, что зачем? – тем временем, вновь повернувшись к камеристке, тихо повторил свой вопрос герцог.

– Платье… – потупившись, всхлипнула она.

– Что зачем платье?

– Ну сначала я спросила миледи, что она сделала с платьем, она сказала, что испортила, ну я и спросила зачем… Но я не нарочно, милорд, клянусь… Я просто удивилась очень… – всхлипывая и сглатывая потёкшие из глаз слезы, начала испуганно причитать камеристка.

– В людскую, 20 ударов, потом вечером придёшь ко мне и ещё поговорим. Поняла?

– Да, Ваша Светлость, – камеристка склонилась перед ним и быстро выскользнула за дверь.

Проводив её взглядом, герцог обернулся к Миранде, сжавшейся в кресле, подошёл, осторожно положил руку на плечо:

– Что ты так испугалась?

– Зачем? Зачем вы так с ней? Она же не простолюдинка… А вы её так… – Миранда вскинула на него полный укоризны взгляд, хотя внутренне с облегчением вздохнула, поскольку опасалась гораздо более серьёзных последствий.

– Именно поэтому в людской, а не на конюшне и только ради тебя минимальное наказание ей назначил. На мой взгляд, она заслужила гораздо более суровое. Но твой несчастный вид заставил меня сжалиться. Не захотелось тебе портить аппетит.

– Он был бы ещё лучше, если бы вы не стали вмешиваться совсем…

– Ты соображаешь, что требуешь? Моей супруге делает замечания какая-то шваль, а я должен не вмешиваться?

– Почему шваль?

– Потому… – герцог поморщился. – Вот что ты споришь, если сама прекрасно понимаешь, что она не имела права так говорить? Вот зачем? Позлить меня хочешь и ткнуть носом, насколько распустились мои слуги? Да, я виноват, я слышал твои слова о «кичащейся своим происхождением особе», но не предпринял ничего… Хотя, конечно же, должен был ещё тогда наказать, причём так, чтобы ты и не знала, но её поведение тебе бы начало нравиться. Но не догадался, извини. Надеюсь, ты сумеешь пережить этот инцидент и не станешь на меня злиться.

– А можно как-нибудь без наказаний обойтись?

– С тобой, наверное, можно, но даже с тобой мне порой очень сложно… А с остальными у меня нет ни времени, ни терпения, ни желания сотню раз объяснять одно и то же. Через задницу доходит быстрее, если не с первого раза, то со второго уж точно.

– Зачем вы ей велели вечером к вам прийти?

– Мне же надо понять, как наказание на неё подействовало и хватило ли его…

– Понятно, – Миранда невесело усмехнулась и встала с кресла. – Вы, кстати, лишили меня профессиональной помощи… Как мне теперь к ужину одеваться?

– А кто кричал, чтобы она скрылась с твоих глаз? Ты как на тот момент одеваться хотела?

– Уели… Ладно, сама справлюсь.

– А хочешь, прикажу ужин тебе в спальню подать? В спальне можешь и в халате остаться.

– Хочу поужинать в вашем обществе, поэтому это не вариант.

– Я могу поужинать с тобой здесь…

– Вы нарушите традиции?

– Вот что ни сделаешь к удовольствию уставшей супруги, которая мне невообразимо нравится и которую я смогу даже частично раздеть во время трапезы, раз она будет происходить в спальне. Ради такой перспективы, на мой взгляд, стоит отойти от традиций…

– Перспектива оказаться раздетой во время ужина мне не особо по душе, но если отсутствие одежды вы компенсируете жаркими объятиями, то почему бы не согласиться?

– Чертовка! После таких слов мне уже и ужина не хочется, – он притянул её к себе и начал страстно целовать.

Им принесли подносы с едой, и они ели, лёжа на кровати и обнимаясь. Потом герцог поил её вином и пил его сам, и они начали длительную дискуссию о его свойствах, вреде и пользе…

После она захотела посмотреть на звёздное небо с самой высокой башни, и он, укутав её в меховой плащ, повёл туда. И они любовались звёздным небом, и она рассказывала ему о созвездиях, а потом она ему пела, а он слушал.

А когда на небе показалась полная луна, он сравнил её с прекрасной фейри. Она долго смеялась в ответ и говорила, что и железом, и проточной водой Его Святейшество уже доказал её непричастность к этому народу и герцогу придётся смириться с мыслью, что в супруги ему досталась обыкновенная женщина.

А он спорил и говорил, что она необычна и похожа на лунный свет, запутавшийся в ветвях деревьев, мимолётным прикосновением дарящий волшебство дрожащим на ветру листьям. Она снова смеялась и называла его романтиком, а потом читала ему стихи и рассказывала сказки.

Ближе к утру он отнёс её на руках в спальню и, нежно поцеловав и пожелав спокойной ночи, удалился к себе.

***

Утром она проснулась сама и из-за плотно зашторенных окон даже не поняла, сколько времени. Приподнялась на локте и заметила стоящую навытяжку у противоположной стены Лидию.

– Скоро завтрак?

– Он уже прошёл, Ваша Светлость.

– Почему не разбудила?

– Вы не приказывали, Ваша Светлость. Милорд герцог запретил мне будить вас без вашего приказания.

– Понятно… А времени сколько?

– Обед через два часа.

– Ничего себе… – удивлённо хмыкнула Миранда и достаточно раздражённо продолжила: – Что застыла как изваяние? Халат подай и готовь платье, в котором к обеду выйти можно.

– Да, извините, Ваша Светлость, – девушка немного неуклюже метнулась к ней, протягивая халат. – Не извольте гневаться, сейчас всё сделаю.

Глядя, как она двигается, Миранда не могла отделаться от ощущения, что что-то с ней не так. Её, конечно, вчера наказали, но назначенное герцогом наказание, не должно было так сказаться.

Сосредоточилась, вглядываясь в её ауру, и непроизвольно скривилась. Её вчерашнее проклятие сработало, и девушку наказали намного сильнее.

Сначала хотела расспросить, пожалеть и помочь, а потом интуитивно почувствовала, что любая её помощь сейчас будет принята как дополнительное унижение и ещё повод к дальнейшим репрессиям со стороны герцога.

Светский этикет и субординация накладывали жёсткие рамки и не предполагали никакого человеческого участия. И теперь её положение обязывало ему следовать.

Ей ещё повезло, что герцог в общении с ней порой отходил от него, проявляя и участие, и искреннюю заботу. Поэтому решила не усугублять ситуацию и сделать вид, что ничего не заметила.

Однако её первая реакция не укрылась от Лидии, которая с явным испугом, вглядываясь в её лицо, тихо спросила:

– Вы чем-то ещё недовольны, Ваша Светлость?

– Всё нормально. Иди