– Твоя? Это как же?

– Я же понимаю, что вам хотелось мне приятное сделать, показать, что озаботились благоустройством моего родного посёлка. Вы не могли знать о дубах, раз этот пройдоха утаил от вас эту информацию.

– Их не срубят, моя радость. Прямо сейчас охранников пошлю и разрешение изыму. Это в моей власти. А старосту прикажу на площади вздёрнуть.

– Ой, вот этого не надо, умоляю! Не хочу быть повинной в его смерти. Милорд, пожалуйста, я очень прошу. Не надо! – она схватила его за руки и просительно заглянула в глаза.

– Ладно-ладно… Не вздёрнут. Успокойся! Но на площади прилюдно выдерут. И не спорь больше! Мне не с руки, чтобы кто-то считал, что со мной лукавить позволено.

– Но вы ведь не до смерти его бить прикажите?

– Не до смерти, успокойся только. И хватит об этом! Идём обедать.

– Да, милорд, конечно, как скажете…

Глава 24

Дни текли равномерной чредой, а потом герцогу доставили необъезженного скакуна, купленного им по случаю на торгах. И герцог стал целыми днями пропадать на конюшне, стараясь с помощью своего берейтора поставить его под седло.

Миранда вначале не сильно интересовалась новым конём, но, слушая восторженные рассказы о нём и герцога, и его сына, в один из дней не удержалась и попросила разрешение тоже поприсутствовать на очередной попытке объездить строптивого скакуна.

Герцог без раздумий разрешил, и после обеда они отправились к конюшням, на специально огороженную площадку для выездки лошадей.

Встав у забора, Миранда с интересом наблюдала, как двое слуг на растяжках вывели красивого взнузданного и осёдланного коня, а потом берейтор попытался сесть в седло. Конь тут же взвился на дыбы, сбив с ног слуг и сбросив берейтора, а потом начал нервно ржать и бить задними копытами.

Поднявшись с земли, все попробовали повторить попытку, но с тем же успехом. Потом ещё и ещё.

– Крепче держите, олухи! – входя в загон, раздражённо рявкнул герцог поднявшимся после очередного падения слугам, потом повернулся к вставшему с земли берейтору: – Спокойней к нему подходи и твёрже за узду сразу бери. И быстрее, быстрее в седло садись, он тебя выбивает, пока ты ещё не сел.

Однако, несмотря на наставления герцога, картина не менялась, и конь раз за разом сбрасывал пытающегося сесть на него берейтора. В какой-то момент тот не выдержал и со всего размаха огрел хлыстом коня, а тот рванул в ответ так, что порвал сдерживающие его поводья и понёсся в сторону, где стояла Миранда с Джоном, и, не задумываясь, перемахнул через изгородь.

Всё дальнейшее произошло очень стремительно. Сильно оттолкнув сына герцога подальше в сторону, так что он упал, Миранда вцепилась в остатки поводьев, прикреплённых к узде коня, и со всей силы дёрнула его голову вбок, заставляя повернуться. А потом, не давая коню опомниться, рванула юбку и взлетела в седло. Конь взвился на дыбы, но, плотно обхватив его корпус коленями, Миранда удержалась в седле, продолжая пытаться удилами заставить его опуститься и отойти подальше от лежащего на земле сына герцога. Громко заржав, конь опустился и понёсся вперёд, не разбирая дороги.

К счастью, ворота замка оказались распахнуты, и они вылетели на дорогу. Конь шёл уверенным галопом, а Миранда тем временем пыталась настроиться в резонанс с ним не только телом, но и мысленно.

Скакали они долго, так долго, что Миранда, вначале получавшая удовольствие от чувства единения с конём, хлещущего по щекам ветра и его свиста в ушах, начала уставать. Склонилась к шее коня, коснулась его гривы лбом и осторожно потянула на себя удила, тот медленно стал сбавлять темп, перешёл на рысь, потом на шаг, а затем и вовсе остановился, встав на краю лесной опушки.

Миранда отпустила удила и начала ласкать голову и шею коня, периодически по ней похлопывая и распевным голосом говоря ласковые слова. Конь переступал с ноги на ноги, периодически всхрапывая и мотая головой.

– Не злись, не злись, мой хороший. Ты же умник у меня, мой мальчик, умник мой, мой красавец… Что ты так злишься? Ты ведь замечательный. Я люблю тебя. Ты лучший… Всё хорошо… Всё хорошо…

Потом вновь подобрала обрывки поводьев, потянула один из них и осторожно туфельками стукнула по бокам:

– Давай тихонько трогай, мой хороший, нам домой вернуться надо. Скоро вечер, ночевать у леса – дело недоброе, не ровен час ещё волки нападут, давай поворачивай обратно и вперёд.

Тяжело вздохнув, конь повернулся в нужную ей сторону и медленным шагом двинулся по дороге к дому. Она ослабила удила и никак его не погоняла, но через какое-то время нетерпеливо вновь стукнула туфельками:

– Давай хоть чуточку побыстрее, темнеет быстро, да и в замке нас, небось, обыскались все.

Конь не стал противиться и покладисто прибавил ходу, а затем и вовсе перешёл на размеренную рысь.

– Умник, мой хороший. Какой же ты умник, мальчик мой сладкий. Правильно, отлично просто, – шептала Миранда, с удовольствием ощущая, что сливается с конём, составляя вновь как бы единое целое.

Вскоре вдали показался замок на горе, и им навстречу выскочили человек сорок всадников с собаками.

Послышались крики: «Милорд, мы нашли её! Ваша Светлость, она здесь! Вот она, милорд!»

Конь нервно всхрапнул, и Миранда, крепко сжав удила, склонилась к нему и зашептала:

– Стой, мой хороший, стоять! Стоять!

Конь остановился, нервно переступая ногами, а их тем временем окружили сначала собаки, потом всадники, а затем подъехал герцог.

Окинул её пристальным взглядом, неодобрительно качнул головой, потом хрипло выдохнул:

– Ладно, хоть жива и не покалечена…

Потом властно протянул руку:

– Слезай и иди ко мне!

Не став спорить, она похлопала коня по шее на прощание и, спрыгнув на землю, шагнула к герцогу. Тот тут же подхватил её и боком усадил перед собой, после чего развернул своего коня и, бросив через плечо приказание отвести в поводу коня в замок, неспешной рысью направился к замку.

Когда они во главе столь большой кавалькады подъехали к центральному входу, выяснилось, что весь двор заполнен слугами, а у лестницы стоят два лекаря.

– Все свободны, и всем вон! – подъезжая, рявкнул герцог, и двор мгновенно опустел.

Остановив коня у лестницы, герцог осторожно спустил её на землю, потом спрыгнул сам, бросив повод подбежавшему слуге, подхватил её на руки и внёс в замок.

Пройдя в её спальню, осторожно положил на кровать, сам сел рядом и, крепко сжав за плечи, просто навис над ней:

– Ты не представляешь, как меня напугала, чертовка… Зачем?