Растерянно разглядывая Долорес, девушка молчала. Платье женщины выглядело примерно так же, как в настоящее время Эстель ощущала свои внутренности: настолько же скомканным и рваным. На шее и груди графини красовались следы излишне страстных поцелуев, а в всклокоченных волосах будто собралась свить гнездо здоровенная птица.

– Долорес, кто тебя так? – испугано поинтересовалась Эстель.

Но женщина, томно потянувшись, перевернулась на другой бок и довольно усмехнулась:

– Кто-кто? Мы на пиратском корабле, милочка, – изнеможённо выдохнула графиня. – Это был пират. Настоящий дикарь! – улыбнувшись своим воспоминаниям, добавила женщина ,и взглянув на Эстель, снова спросила: – Так ты не сказала, где ты была? – и, заметив болезненный вид соседки, ожидая ответа, дугой изогнула бровь.

– Я была у капитана, – виновато потупилась сеньорита. – Он напоил меня вином и теперь мне ужасно плохо, – призналась она.

– Так он тебя ещё и спаивает?! – засмеялась Долорес. – Глупышка… Да, по-видимому этот негодяй знает толк в соблазнении, – потянувшись, одобрительно проговорила графиня, отвернулась и снова заснула.

Вскоре пришла Лусия. Похоже, горничную прислал капитан. Служанка уложила госпожу в постель и почти целый день не отходила от хозяйки, пока та мучилась с похмелья. К вечеру сеньорита почувствовала себя лучше, но полностью пришла в себя только к следующему утру.

Занятый делами Корбо пару дней не приглашал пленницу к себе, и после рассказа графини Эстель с тревогой гадала: правду ли сказал капитан, что не отдаст её своей команде или это было сказано в порыве страсти? Долорес тоже всё время оставалась в каюте и откровенно скучала. Ожидая конца путешествия, Эстель беспокойно хмурилась: «Скорее бы доехать до места и наконец покинуть этот проклятый корабль и больше не видеть этого Корбо». На третий день стюард зашёл и сообщил, что капитан желает видеть сеньориту дель Маркос. Долорес сверкнула глазами, ревниво хмыкнула и отвернулась, а Эстель, обречённо вздохнув, последовала за Жюлианом. Оказавшись в каюте капитана, девушка, настороженно взглянув на пирата, спросила:

– Почему вы не позвали сеньору Кастильо? Она, похоже, обижается на меня из-за вас.

– Я сам решаю, с кем мне проводить время, – сухо ответил Корбо.

– Вы словно гарем завели. Выбираете, кого из наложниц вам привести, – возмутилась Эстель, решив для себя: она не позволит какому-то разбойнику помыкать собой.

– Да, пьяная вы мне нравились больше, – задумчиво вздохнул капитан. – Теперь передо мной снова высокомерная и заносчивая испанская аристократка.

– Ну да, вам больше нравится безропотная рабыня…

– Я как-то не думал об этом, – хмыкнул капитан и миролюбиво добавил: – Присаживайтесь, будем ужинать. Мне одному скучно, а вы меня интригуете. Вам, думаю, тоже скучно целыми днями сидеть в каюте? Так что давайте составим друг другу компанию.

– Пить я больше не буду, – твёрдо заявила Эстель.

– Хорошо, не пейте, если не хотите, – улыбнувшись, согласился Корбо. – А я с вашего позволения, немного выпью. Право, вино отменное.

За ужином капитан завел ничего не значащий разговор: интересовался, как она себя чувствует, не нуждаются ли они с Долорес в чём-либо? Развлекая гостью, пират рассказывал о местах, в которых ему доводилось бывать, об обычаях, принятых в других странах. Надо сказать, некоторые традиции поразили девушку. Корбо достал с полки иллюстрированную книгу с описанием известных земель и, показывая картинки, сам делал к ним комментарии. Эстель с интересом слушала и рассматривала замечательные иллюстрации, но неожиданно обратила внимание на книгу по латыни и откровенно удивилась:

– Вы на самом деле знаете латынь?

– Думаете, что, надеясь произвести на вас впечатление, я выучил только две фразы? – усмехнулся капитан. – Латынь одно время я изучал в школе. Правда, когда моя мать умерла, мне пришлось прервать обучение, – вздохнул он. – А книгу купил позже, желая освежить знания. Языком необходимо постоянно заниматься, если не хочешь забыть его, – пояснил Корбо. – Честно говоря, меня больше занимает арабский и турецкий. Латынь все же мёртвый язык, а наречия османской империи очень полезно знать пирату. Я собираюсь научиться писать на них и в свободное время занимаюсь самостоятельно. Слова заучить нетрудно, гораздо сложнее с произношением. Придётся взять в команду грамотного араба и турка, – засмеялся разбойник.

За разговором Эстель не заметила, как пролетело время. Испанка поймала себя на мысли: ей было интересно с пиратом. Корбо действительно много знал и увлекательно рассказывал. За окном взошла луна, вернее месяц. Тонкий серп сиял над поверхностью океана, напоминая лодку с задранными носом и кормой, плывущую по небесным морям. Они стояли у окна и смотрели на звезды.

– Можно выйти на палубу? – неожиданно спросила девушка. – Я столько дней вижу исключительно стены каюты. Мне так хочется оглядеться вокруг, а не наблюдать кусочек моря из окна. Я же никуда не убегу, – жалобно взглянула Эстель.

Поразмыслив, Корбо рассудил: «Вся команда давно уже спит, и на корабле кроме вахтовых не будет лишних глаз», – и согласился исполнить просьбу пленницы. Они вышли на палубу и поднялись на ют. Свежесть морского воздуха, окружив мужчину и женщину благодатной прохладой, пьянила голову, а ночь предстала перед ними во всём своём великолепии.

Безграничность неба, сливаясь с бескрайностью океана, волновала человеческое воображение. Тёмные воды, расстилаясь вокруг томно вздымающимся атласным шёлком, отражали на глади воды вздрагивающие отблески звёзд. Казалось, невидимый продавец развернул дорогущее полотнище и, встряхивая его, предлагает насладиться игрою изумительной ткани, а она, восхищая грациозным волнующим движением, переливается мягкими складками. Корабль, словно бросая вызов природе, вздымался парусами, наполненными мощью ветра. Казалось, ещё немного – и парусник взметнётся ввысь и, следуя в бесконечность вселенной, заскользит по небосводу. В этой картине было что-то удивительное и завораживающее, и Эстель, ошеломлённая величием мироздания, перевела взгляд на небо.

Почему небо так манит людей? Никто достоверно не сможет сказать, сколько восторженных глаз в этот же самый момент любовалось вселенной. Но наверняка всем зрителям казалось, что они единственные счастливчики на земле, и небосвод существует только для них двоих.

Божественный купол, поражая немыслимыми размерами и головокружительной бесконечностью, венчал величественный океан. Звёзды, заполнив просторы мерцающими огнями, рассыпались по небу до самого горизонта. Казалось, над поверхностью воды натянули огромный лоскут роскошного чёрного бархата, предварительно расшив его сверкающими кристаллами. Старательно соревнуясь друг с другом чистотой и количеством драгоценных камней, созвездия, изысканно блистая, свысока взирали на ничтожно маленькую планету и снисходительно подмигивали жалким созданиям, самонадеянно возомнившим себя вершиной творенья. Там, в неизведанной вышине, лёгкой россыпью жемчужной пыли отсвечивал «Млечный путь». Скопление звёзд с подходящим названием «Шкатулка с брильянтами» переливалось нежными оттенками всех цветов радуги, будто всевышний действительно украсил свои чертоги редкостными бриллиантами. Но всё великолепие богато раскрашенного неба затмевал неизвестный жителям Европы «Южный крест». Почти у самого горизонта четыре ярких звезды, расположившись крестом, сияли холодным светом, царственно очаровывая зрителей собственной помпезностью.