Ее мгновенно бросило в жар. Она хотела большего!

Но Кэролайн прикусила губу и закрыла глаза, пытаясь унять желание.

А когда снова открыла глаза, оказалось, что Алек стоит под ее окном и смотрит на нее, как в тот раз, когда она впервые его увидела. Она затаила дыхание и вцепилась в каменный подоконник. Его взгляд, словно нежная ласка, скользил по коже, отчего дыхание учащалось, а по спине ползли мурашки. Желание бушевало в венах.

Кэролайн смотрела на него, не в силах пошевелиться, разрушить чары.

Алек застонал, и тихий звук эхом отразился от камней.

Она увидела, что он повернулся и пошел обратно к озеру.

Кэролайн долго сидела у окна, наблюдая за темной тропинкой, мысленно умоляя его вернуться, подняться по лестнице и распахнуть ее дверь, как раньше. Но он не пришел. Ей стоило бы лечь в постель, заснуть. Вспомнить о здравом смысле. Но какой смысл ложиться? Она все равно не заснет, потому что мысли ее в смятении. Ей нужно… нет, этого нельзя.

Кэролайн схватила шаль и поспешила вниз.

Приближаясь к озеру, Кэролайн услышала плеск воды. Остановилась в темноте и всмотрелась в темную, шелковистую поверхность озера. Увидела, как появилась голова Алека, как у тюленя или выдры, скользнула глубже, во мрак, и едва не споткнулась о его одежду.

Ей следовало бы уйти, прежде чем он ее увидит и потребует объяснения. Объяснения у нее не было. Глупо было приходить сюда.

Кэролайн отвернулась.

– Не уходи! – окликнул Алек. – По крайней мере, если ищешь меня.

Кэролайн судорожно сцепила руки, но все же вышла вперед.

– Я не искала. Просто не могла уснуть и решила прогуляться.

Предлог казался довольно шатким: какая девушка пойдет гулять одна в темноте? Да еще станет плавать в полночь?

– Вода холодная? – спросила она, пытаясь завести разговор.

– Не очень, – ответил Алек.

– Что это значит? – нахмурилась Кэролайн.

– Хочешь поплескаться в озере? Сразу поймешь!

Она недоумевала. Неужели он предлагает ей раздеться, положить рядом с его одеждой свою и поплавать? Она никогда в жизни не делала ничего подобного, даже в детстве. И все же искушение было велико. Кэролайн видела, как местные ребятишки плавают днем в озере. Еще одно развлечение в Гленлорне.

И тут ей стало не по себе.

– Я ухожу, – бросила Кэролайн.

– Как хочешь! – откликнулся Алек.

– Я покидаю Гленлорн.

На секунду он словно оцепенел. Она смотрела на свои пальцы, белые в лунном свете, как кость.

– Я останусь на свадьбу – свадьбу Лотти. А потом уеду.

Кэролайн только сейчас приняла решение. Она не может остаться на его свадьбу, смотреть, как Софи жеманится и краснеет, как Алек улыбается ей, целует ее, ухаживает за ней.

Она слишком поздно увидела, что он выходит из воды. Широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги, вода потоками льется с него, но он упрямо шагает к ней.

Правда, остановился в нескольких футах от нее.

– И куда ты пойдешь? – спросил Алек, подбоченясь, словно не замечая собственной наготы. Он выглядел греческим богом, разве что без фигового листка. Настоящая статуя!

Кэролайн снова обуяло желание. Она наклонилась, чтобы поднять его рубашку, и, скромно отведя глаза, подала ему.

Он отшвырнул рубашку и шагнул к ней. Приподнял ее подбородок и вынудил взглянуть на него.

– Куда ты пойдешь? – повторил Алек. – Думаю, что заслуживаю ответа.

Она гневно оттолкнула его руку:

– Как я могу остаться? После сегодняшнего ужина, после…

Кэролайн осеклась.

– Что ты чувствуешь к Уильяму Мирзу, Кэролайн? Ты так и загорелась, стоило ему взглянуть на тебя.

– Уильяму? – прошептала она. – Ты… сделал это, потому что я улыбнулась Уильяму?

Говоря это, она старалась не смотреть на его тело.

– Это так? – допытывался Алек.

– Мы росли вместе. Все считали, что мы скоро поженимся, но он обручен с Лотти. Ты не можешь ревновать к Уиллу! Я не люблю…

Кэролайн сжала губы, вспомнив, что не обо всем можно говорить вслух.

– А вот он явно очарован тобой. Я с первого взгляда могу распознать вожделение!

Как и она, а свидетельство желания Алека было очевидным.

Кэролайн покачала головой:

– Уилл мне как брат.

– Он смотрел на тебя не по-братски!

– И все же это не давало тебе права сделать то, что ты сделал.

– А ты наслаждалась каждым моментом.

– Я умирала от унижения и стыда.

Они стояли нос к носу. Алек погладил ее по щеке ледяным пальцем.

– Знаешь, как ты прекрасна, когда сгораешь от желания?

– Это было неприлично! Почему, думаешь, я ткнула в тебя вилкой?

Кэролайн совершила ошибку, взглянув на его ногу в поисках следов от уколов. При виде его восставшей плоти у нее перехватило дыхание.

– Не уходи, – прошептал он.

– Ты имеешь в виду сейчас? – спросила она, удивленная его хриплым голосом и слабостью в собственных ногах. – Я не могу остаться. И ничего тут не поделать.

– Ты нужна девочкам.

– Дело не в этом, – пробормотала Кэролайн, опьяненная близостью его тела.

– Ты нужна и мне, – продолжил Алек.

Кэролайн покачала головой.

– Только потому, что я твоя служанка. Потому что я… оказалась под рукой. У тебя есть Софи. Тебе нечего извиняться за то… за то, что случилось в башне. Это все костер, эль…

Но пальцы на щеке остановили ее. Его рука была нежной, холодной, осторожной…

– Дело не только в этом. Ты слишком низко себя ценишь. Я хотел тебя.

Кэролайн смотрела в темные провалы его глаз.

– Ты принял меня за Софи.

– Я посчитал, что ты само совершенство.

Она ощущала близость его тела, тепло кожи, несмотря на то что всего несколько минут назад он плавал в холодной воде. Прижалась щекой к его ладони и закрыла на секунду глаза, желая, чтобы это было правдой, реальностью, не веря, что она проклята…

Алек застонал:

– Черт возьми, Кэролайн, либо поцелуй меня, либо толкни в проклятое озеро! Я больше не могу выносить этого! Быть так близко и не давать волю чувствам!

Она припала губами к его губам, с криком желания прижалась к мокрому обнаженному телу.

Алек ответил на поцелуй, исступленно, горячо, яростно, проникая языком в ее рот, наслаждаясь вкусом. Она была всем, что он помнил, всем, о чем мечтал неделями.