– Хорошо, – пообещал Крис.

Люси, обняв меня всеми восемью щупальцами, пожелала доброго плаванья. Пока я пытался отлепить её присоски от своей кожи, ко мне развязной походкой, сунув руки в карманы шортов, направилась Финни: лицо непроницаемое, глаза скрыты солнечными очками, синие волосы кое-как приглажены.

– Эй, тигровая акула, – сказала она. – Ты меня не заложил. Это хорошо. Ты норм. Жаль, что уезжаешь.

– Из-за чего не заложил? – встряла Дафна, озёрная чайка, вместе с Зельдой протискиваясь поближе, чтобы не упустить ни слова.

– Пойдём со мной, я тебе всё расскажу, – прошептала Финни, улыбнулась мне на прощание и увела болтливую девчонку подальше от меня, на второй этаж. Очень вовремя: ко мне как раз подошла Шари. Моё сердце учащённо забилось. Не сговариваясь, мы побрели к краю лагуны, чтобы нас никто не беспокоил. Дружки Эллы хотели было увязаться за нами, но Блю, Ной и Крис преградили им путь, и они, недовольно ворча, отказались от своей затеи.

– Тебе ещё надо забрать вещи из хижины? – спросила Шари. – Я с тобой. – Некоторое время мы молча шли рядом, потом она сказала: – Мои родители никак не могли поверить, что один из моих лучших друзей – акула. Правда смешно?

– Да, забавно, – согласился я, выдавив улыбку. Один из моих лучших друзей. Думаю, напади на неё сейчас тираннозавр рекс – я бы без колебаний бросился между ними. – В моей школе мне бы тоже никто не поверил, что моя лучшая подруга на самом деле дельфин.

Шари лукаво улыбнулась, но потом в её взгляде мелькнула тревога:

– Смотри не рассказывай об этом никому – нельзя, чтобы кто-то узнал о существовании оборотней!

– Я знаю, – поспешно заверил её я и почувствовал угрызения совести. Мой школьный друг Ландо видел моё частичное превращение, и у меня всё не хватало духу поговорить с ним об этом. Надо срочно это исправить. – Кстати, у меня есть кое-что для тебя.

Я поспешно вытащил из дорожной сумки то, что нарисовал вчера ночью: Шари в обличье дельфина плывёт ко мне под водой и здоровается со мной. Я написал под рисунком своё имя и нарисовал крошечный силуэт акулы.

– О, какая чудесная картина! – сказала Шари и, убрав с лица пшеничные пряди, взяла лист. – Подожди, я хочу её запомнить. – Несколько секунд она внимательно разглядывала рисунок, а потом хотела вернуть его мне.

– Нет-нет, теперь он принадлежит тебе, – сказал я.

Лучшая подруга растерянно поглядела на меня, но потом улыбнулась:

– Принадлежит? Ах да, люди же могут владеть вещами. Я к этому ещё не привыкла. Я рассказывала тебе, что в последнее время собираю красивые ракушки и выкладываю их кружком на дне лагуны?

– Непременно покажи мне их как-нибудь, – сказал я и вытер мокрые глаза. Мы молча обнялись, потом я взял собранную сумку и направился по тропинке мимо пальмовой рощицы и арен для превращений к парковке, где меня ждал Джонни. Нет, лучше не оглядываться.

Но громкий голос за спиной нарушил мои планы. Я как раз проходил мимо пресного озера и крайнего северного фонтана, когда меня кто-то окликнул:

– Эй! Эй, Тьяго! Мне надо кое-что тебе сказать! – Это был Караг – на сей раз в облике светловолосого мальчика. Он, запыхавшись, подбежал ко мне. – Знаешь, что у меня есть связи в Совете? Пока все голосовали, я созвонился с председателем. Он оборотень-лис, работает адвокатом в Солт-Лейк-Сити.

– И что? – Я не мог понять, к чему он клонит.

Караг широко улыбнулся, и в его золотисто-зелёных глазах отразилось солнце.

– Мы сошлись на том, что тебе нужна стипендия Совета оборотней. После того как состояние Эндрю Миллинга конфисковали, учредили несколько новых стипендий. Так вот, её только что одобрили. – Он шепнул мне: – Ваш учитель мистер Гарсия за тебя поручился. Он тоже член Совета, и, по-моему, он славный. Его очень впечатлило, как ты проявил себя на нашем спецзадании в Эверглейдсе.

Наверное, у меня отвисла челюсть. Стипендия?! Он это всерьёз?! И именно наш самый строгий учитель, считавший меня слишком опасным для этой школы, меня поддержал?!

– Чего?! – только и сумел выговорить я.

Караг объяснил мне всё ещё раз – помедленнее.

Пальцы у меня разжались, и сумка с глухим стуком упала на землю. Внутри что-то звякнуло – надеюсь, мне не понадобится опять новый телефон. Неужели я правда могу остаться?! Похоже на то. И всё благодаря крупной кошке, которая боится воды, и учителю, который мне меньше всех нравится! Точнее, нравился.

Я и не заметил, как к нам подошёл Джонни. Должно быть, он слышал всё, о чём мы говорили.

– И на каких условиях? – спросил дядя со смесью надежды и недоверия.

– Тьяго нужно всего лишь более-менее прилично учиться, – сказал Караг и, слегка обеспокоенный, снова обратился ко мне: – Совет ожидает от тебя среднего балла «хорошо». И минимум «удовлетворительно» по отдельным предметам. Справишься?

– Даже если придётся пахать как проклятому! – заверил его я… А потом у меня сорвало крышу. Смеясь и крича, мы обхватили друг друга за плечи и запрыгали по тропинке, едва не свалившись в фонтан. Остальным ученикам стало интересно, что происходит, и они с любопытством нас обступили.

– Мне разрешили остаться! – объявил я и увидел вокруг много улыбающихся лиц и… мрачное лицо Эллы. Её дружки стояли за ней, бросая на неё полные обожания взгляды.

– Это так землисто! – обрадовался Джаспер. – Видишь, чудеса всё-таки случаются, а ты мне не верил! – Тут он вдруг посерьёзнел. Сейчас он был в человеческом обличье: невзрачный паренёк с узкими плечами, но, выступив вперёд, как-то вдруг вырос – может, благодаря своему решительному виду. Что он задумал? – Так поступать нехорошо, – твёрдо произнёс он, глядя на опешившую Эллу. – Я считаю, ты должна вернуть то, что принадлежит ему… ему и его виду. – Он указал на ожерелье из акульих зубов у Эллы на шее.

– Я тоже так считаю, – сказала Шари. Блю и Ной кивнули.

Элла постучала себе по лбу:

– Совсем тронулись?! Мне его мама купила! Оно моё!

– Вполне возможно, – сказала Оливия, рыба-хирург, театрально разведя руками. – Но представь, если бы кто-то из нас стал носить бусы из человеческих зубов. Думаю, людям это бы не понравилось.

– Вот именно, это просто отвратительно, – поддержала её Юна. – Я это как староста говорю!

– Отдай его Тьяго! – повторил Джаспер, твёрдо глядя Элле в глаза.

Барри и Токо угрожающе подались вперёд… Но другие ученики не дали себя запугать. Никто не отступил. Дружки Эллы на глазах теряли уверенность. А потом случилось невероятное: огрызаясь и ворча, Элла всё-таки сняла ожерелье и протянула его мне. Острые угловатые зубы ткнулись мне в ладонь. Я уже придумал, куда деть ожерелье. Но пока убрал его в сумку – кстати, в ней разбился не телефон, а всего лишь стаканчик для чистки зубов.

– Но сумочку из кожи броненосца я оставлю себе! – прошипела Элла и расстегнула её, чтобы что-то достать – может, хотела припудрить носик. Но, запустив руку внутрь, Элла тут же с визгом её отдёрнула. На её пальце трепыхались два краба.