– Я делаю это не из-за вас. Я делаю это для Америки, – сухо сказал Роберт. – Вы должны знать, что в политике нет места личным чувствам.

Корона соскользнула назад, и Беатрис поспешно схватила ее, пока та не упала на пол.

Роберт подавил улыбку.

Стыд опалил щеки Беатрис. Она внезапно почувствовала себя глупо, как фарфоровая кукла, на которую водрузили бумажную корону.

По крайней мере заключительное заседание Конгресса, в отличие от его открытия, никогда не транслировалось по телевидению. В противном случае завтра эта картина обошла бы все газеты: Беатрис стучится в дверь своего Конгресса и слышит, что ее там не ждут.

* * *

Позже той же ночью Беатрис с усталым вздохом села на кровати. Лунный свет, словно сливки, заливал паркетный пол, придавая всему обманчиво-умиротворенный вид.

Она беспокойно откинула одеяло и босиком подошла к окну.

Ранее, когда она столкнулась с Робертом Стэндишем, ее кровь бурлила от адреналина. Сейчас… Беатрис чувствовала себя измученной.

А еще она скучала по Тедди. Казалось, он был единственный человек, с которым она могла поговорить в последнее время – единственный, кто болел за нее, вместо того чтобы ждать ее поражения. Но Тедди с братьями проводил выходные в своем доме в Нантакете, который, как и обещала, Беатрис тихо выкупила.

Мгновение она колебалась, затем вытащила телефон и набрала номер службы управления воздушным движением дворца.

– Мне нужен самолет, – тихо сказала Беа. – Как скоро он будет готов?

У королевы имелось множество ограничений, но были и свои преимущества. И на сей раз Беатрис намеревалась ими воспользоваться.

Когда она добралась до «Орла-III» – самого небольшого из частных самолетов королевской семьи, намного меньше массивного «Орла-V», – пилот не спросил, почему королева настояла, чтобы улететь посреди ночи. Он даже не стал протестовать, когда Беатрис открыла перед взлетом ящик Франклина и посадила щенка себе на колени.

Она сидела так, позволяя щенку тыкаться ей в лицо мокрым носом, все девяносто минут полета до Нантакета.

Наконец ее машина подрулила к уединенной подъездной дорожке, и в поле зрения возник пляжный особняк Итонов. Это был большой, но скромный дом с традиционной кедровой черепицей и белой покатой крышей. А на крыльце ждал Тедди в джинсах и красной толстовке.

Увидев его, она потеряла остатки самообладания. Она распахнула дверцу машины и побежала, чтобы обнять его, прижаться к твердой груди.

Когда она отступила назад, Тедди не стал задавать никаких вопросов, просто взял с перил крыльца две кружки.

– Кофе? – предложил он совершенно обычным тоном. Как будто не было ничего странного, что она явилась вот так, без предупреждения.

Она обняла ладонями кружку, тронутая его заботой.

– Извини, что подняла тебя так рано. Мне нужно было поговорить с тобой, и я не могла ждать. Или, по крайней мере, так мне казалось.

– Мне нравится рано вставать. Вот увидишь, восход здесь – лучшее время дня. – Тедди взглянул на океан. – Может, прогуляемся? – Он свистнул Франклину, и щенок рванул с того места, где исследовал грязную траву под крыльцом.

Когда они достигли пляжа, Беатрис скинула туфли. Небо над головой было темно-пурпурным, звезды рассыпались по его холсту, как застывшие слезы, хотя на краю горизонта она увидела первые жемчужные мазки утра.

Франклин устремился вперед, к темной полосе прибоя, и принялся весело плескаться на ее краю. Беатрис и Тедди последовали за ним. Они сели на песок, выставив ноги перед собой, так что покрытые пеной волны едва касались пальцев ног.

Несколько минут оба молчали, наблюдая, как Франклин носится по пляжу, яростно виляя хвостом. Каждый раз, когда он рисковал войти в воду, взвизгивал от восторга, прежде чем отступить.

– Он так вырос, – подумала вслух Беатрис, откладывая тему, которую прилетела сюда обсудить.

Тедди кивнул.

– Щенки растут слишком быстро. Моргни – и пропустишь.

Все происходило слишком быстро. В детстве Беатрис думала, что время движется ужасно медленно, что год ожидания – это целая вечность. Теперь казалось, что физика изменилась, а время ускорилось, и она не знала, как за ним поспевать.

Раньше Беатрис была так уверена во всем, а теперь постоянно сомневалась. Если бы только она могла перемотать часы до того, как умер отец: когда все было так ясно и просто, когда все имело смысл.

Перед ней колыхался океан, поверхность казалась расплавленным серебром. Как и всегда, вид океана немного успокоил Беатрис. Ей нравилось ощущать себя крохотной и что его огромные размеры затмевали все, даже саму Америку.

– Вчера я проиграла битву с Конгрессом. Или с Робертом, – сказала она наконец.

Тедди не перебивал. Он просто придвинулся ближе, давая Беатрис возможность пересказать всю произошедшую катастрофу.

– Я все думаю, что бы об этом сказал мой отец, – закончила она, пока стыд и негодование боролись в ее груди. – Понял бы он, зачем я так поступила… или сказал бы, что я повела себя глупо, поставив под угрозу баланс сил? Что я действовала из гордости и подвела под удар всю монархию?

Когда Тедди заговорил, его голос был задумчивым и ровным.

– Би, я не могу говорить за твоего отца. Но сам горжусь тобой.

– Хотя я нарушила положения Конституции?

– Думаю, это Конгресс нарушил Конституцию, не пригласив тебя, – возразил он.

Беатрис посмотрела вниз, чертя спирали на влажном песке.

– Мне нужно проверить…

– Сомневаюсь, – бросил вызов Тедди, игриво толкнув ее плечом. – Давай, зануди меня до смерти. Ты знаешь, чего хочешь.

Он сдерживал улыбку. Глядя на выражение лица Тедди, Беатрис тоже не смогла удержаться от улыбки.

– Статья третья, пункт двадцать восьмой, – процитировала она. – «Обязанностью Короля является созыв и роспуск Конгресса. В отсутствие коронованного Короля Конгресс должен попросить Наследника возглавить его открытие и закрытие: Законодательный орган получает свою власть от народа, а действия и полномочия от Короны…»

Она прервалась на середине предложения, когда Тедди наклонился и быстро поцеловал ее в губы.

– Извини, – сказал он ей. – Я так…

– Неровно дышишь к девушкам, декламирующим Конституцию?

– Я собирался сказать «умным девушкам», но твоя версия тоже подойдет. – Он засмеялся, но потом заговорил серьезнее. – Би, ты же знаешь, что ответила на свой вопрос. Конгресс тоже пошел против закона.

К этому моменту небо уже посветлело; прибой отступал от их ног по мере того, как отходил прилив. Ветерок трепал волосы Беатрис. Она откинулась назад, наблюдая, как Франклин мчится по волнам.