лоб, она вспомнила:

– Ты, кажется, говорил мне о нем. Это тот врач, который установил истину в деле с Зиминым?

– Он самый. Николай Палыч. Эскулап милостью божьей.

Помедлив, Лиза все-таки спросила:

– Ничего не говорил: есть надежда? – Она обернулась и выразительно посмотрела на заднюю стенку, туда, где сейчас колдовал упомянутый врач.

– Если бы он что-то сказал, я бы не скрыл от тебя. Ну и дела…

Флюиды одного – достаточно актуального – воспоминания повисли сейчас в салоне.

Внимательно взглянув на Виктора, Лиза сказала:

– Ты, видимо, тоже вспомнил.

– О чем? – В тоне Брасова просквозило недовольство, и Леонтьева поняла, что попала в точку.

– О первой «роковой визитке». – Она невнятно пробормотала: – «Оставь их в покое: и старого, и молодого, – выделила последнее слово, – чтобы не плакать потом».

Пожав плечами, Виктор сухо заметил:

– Еще ничего не известно. И давай не делать предварительных выводов – договорились?

– Ладно, – согласилась Лиза, чувствуя, что ее болтовня раздражает Брасова, который страстно желал сейчас фактов и только фактов, а не бабских домыслов.

За окном уже мелькали «сталинские» громады Ленинского проспекта. Реанимобиль мчался на всех парах. Обогнув универмаг «Москва», они поехали в глубь узких улиц.

Через несколько секунд показалась парковая территория с ансамблем приземистых больничных зданий, и Лиза поняла, что цель горестного путешествия достигнута.

Реанимобиль остановился.

Оказавшись на своей территории, санитары и Смирнов начали действовать еще быстрее и слаженнее. Во всяком случае, когда Лиза с Виктором вылезли наружу, носилок уже и след простыл.

– Мне нечем порадовать вас, – сухо сказал Николай Павлович. – Ваш друг мертв. Будете ожидать диагноз?

– Обязательно, – заметил Виктор. – Мы подождем здесь.

– Ну что ты, Виктор, – смягчился Смирнов. – На мой тон в подобных обстоятельствах не надо обращать внимания. Пойдемте со мной.

– Одну минутку, – попросила Лиза. Стремительно подскочив к форду, она заглянула к подругам в открытое окно. На лицах Риты и Алены застыло напряженное ожидание.

– Девочки, Вадим мертв. Ничего не удалось сделать. Мы с Виктором остаемся дожидаться диагноза, так что езжайте, я вам позвоню.

– Мы тоже остаемся, – решительно сказала Рита. – Ведь так, Алена? – Та кивнула. – И тоже будем ждать. Когда сможешь – выбеги к нам.

– Хорошо.

Мужчины подождали Лизу на мраморных ступенях.

По лабиринту длинных белых коридоров хозяин этого больничного «поместья» провел своих гостей в уютную круглую комнату. Вдоль ее стен размещались вогнутые стеклянные витрины с какими-то медицинскими приспособлениями.

Чувствовалось, что здесь сотрудники проводят редкие минуты отдыха. На столе около стены стояли чашки с блюдцами, корзинка с печеньем и кофеварка.

– Надеюсь, здесь вам будет удобно, – сказал Николай Павлович, радушным жестом поводя вокруг. – Пейте кофе со скромным угощением. – Затем он подошел к белому пристенному шкафу. Открыв створки, достал темную пузатую бутыль и две рюмки.

Расставляя все это на столе, улыбнулся:

– Думаю, в данной ситуации «Осборн» будет не лишним для вас. Это великолепный испанский коньяк.

– О, спасибо, – сказала Лиза, облизывая сухие губы, а Виктор криво усмехнулся:

– Тяготеете к комфорту, Николай Палыч.

– Не скрою, есть такой грех. Прощаюсь с вами на пять-семь минут. Не игнорируйте «Осборн».

– И не подумаем! – воскликнула Лиза в спину удаляющемуся врачу.

Опустившись в подвижное кресло, она хозяйской рукой наполнила рюмки ароматным терпким коньяком. Тем временем Виктор бросил сумку Туманова на маленький диван и присоединился к Лизе, усевшись за столом.

– Ну что, по первой – не чокаясь? – многозначительно сказала она, намекая на поминовение покойного.

– Давай.

Огненным ручьем коньяк растекся по жилам, принося хоть некоторое расслабление после бурных драматических впечатлений.

С минуту насладившись состоянием релаксации, Виктор поднялся и подошел к сумке Туманова. Стоя, начал разбирать его вещи. Лиза тут же присоединилась к нему.

В сумке не оказалось ничего необычного. Одежда, намокший мобильный телефон, портмоне – скорее всего, итальянское, со многими отделениями. В нем Виктор обнаружил пару кредитных карточек, три сотни долларов и полтора миллиона рублей.

– Утешает хотя бы то, что при жизни покойник не бедствовал, – иронично заметил Брасов, положив портмоне около кофеварки, и Лиза с укоризной одернула:

– Как ты можешь!

– Не строй из себя ханжу. Обрати внимание, никаких фотографий. Нет ни тебя, ни Даши, ни даже лидера их фракции.

– Последнее особенно прискорбно, – хмыкнула Лиза. – Дернем по второй?

– Есть предложение – нет возражений, – бодро откликнулся Виктор.

Вторая порция «Осборна» игриво поспешила вдогонку за первой.

Несмотря на то, что и Леонтьева, и Брасов бодрились, дымка мистического страха, смешанного с благоговением, перед смертью, витала в круглой комнате.

Они помолчали. Первой тишину нарушила Лиза.

– Мне все-таки кажется, что угроза первой «роковой визитки» не была случайностью, – медленно проговорила она.

От раздражения Виктор нетерпеливо двинул рукой по столу и смахнул на пол белоснежное блюдце. Оно стукнулось о мраморный пол не со звоном, а с каким-то гулом.

Лиза вздрогнула.

– Кажется, я нанес клинике ущерб.

– Разбилось? – затаив дыхание, спросила она. – Если да, то не к добру.

Победно подняв целое блюдце, Брасов водрузил его на стол, восторженно хмыкнув:

– Поистине большевистская посуда!

Лиза фыркнула:

– Испанская. Термостойкая и противоударная.

В то время, пока Виктор произносил:

– Спасибо за информацию, – в коридоре раздались гулкие шаги.

Они приближались, и Лизе вдруг стало жутко.

Глава 26

«Нервы окончательно сдали», – подумала она, и в эту секунду в овальный проем вошел Смирнов. Заложив руки в карманы халата, он сказал:

– Если это может хотя бы слегка успокоить вас, то сообщаю: ваш друг скончался естественной смертью – от инсульта.

– Это, кажется, слабые сосуды? – уточнила Лиза.

– Вы правы. Кем был ваш друг?

– Ты не узнал его? – слегка удивился Брасов. – Это Туманов, из фракции стабильности. Его иногда показывали по телевизору.

– Сейчас там мелькают сотни лиц. – Смирнов пожал плечами. – Предварительно можно сказать о двух вещах: о генетической предрасположенности и о переутомлении. Молодые политики так тщеславны, не о мертвом будь сказано! Хотя ваш Туманов – по внешнему впечатлению – находился в превосходной спортивной форме. Однако, сосуды не выдержали.

Побарабанив пальцами по столу, Брасов спросил:

– Инсульт мог быть спровоцирован чем-то?

С интересом взглянув на Виктора, Смирнов уточнил:

– Ты вспомнил случай с Зиминым? Теоретически такое возможно, но первые анализы ничего неРдали. – Покачавшись с носков на пятки, Николай Павлович посмотрел на расстегнутую спортивную сумку:

– Это вещи покойного? Давай-ка их мне. Сейчас проведем экспертизу. В конце концов, надо или снять все подозрения, или что-то обнаружить.

– Я голосую за последнее, – медленно сказал Виктор.

– Ты серьезно? – уточнил врач.

– Вполне. Есть кое-какие обстоятельства, которые настораживают.

– Проверим, – сказал Николай Павлович и ушел, подхватив спортивную сумку.

– Под сообщением об «обстоятельствах» ты, несомненно, имел