Племя снова пришло в движение и вскоре скрылось в лесу, где начался не то завтрак, не то обед. Мне было не до еды. Я уселся под деревом и задумался. Около меня устроился один из соплеменников. С ним я общался чаще, чем с другими, пытаясь хоть как-то освоить их язык. С одной стороны, он казался мне страшно примитивным и невыразительным, а, с другой, все слова, которые мне удавалось выучить, меняли свои значения в зависимости от контекста и чуть ли не от времени суток. Любые мои попытки произнести что-нибудь на их языке вызывали у соплеменников добродушный смех и только. Но сейчас мне было совсем не до смеха. Проклятый джип стоял перед глазами. Быть может, люди в нем и не замышляли ничего плохого, а оружие взяли на изготовку из предосторожности. Они ведь видели перед собой не одного-двух человек, а целую сотню. Что теперь скажешь.

Сидящий рядом со мной соплеменник, казалось, слушал мои мысли. Он показал рукой вверх, я посмотрел туда и сквозь ветви увидел парящую в небе птицу. Она скрылась из виду, а на ее месте вдруг появилась фигура человека, которая тут же исчезла. И тут я понял. Они владеют телепатией от природы. Попав сюда, в племя, я ни разу не попробовал включить свой телепатический канал. Он не был для меня естественным. Для его использования требовалось усилие, которое я считал ненужным в этой обстановке. Окружающий меня мир племени сразу расцвел красками и образами. Они интенсивно общались между собой, а я все это время пытался выучить язык, которого просто не было. Телепатическое общение было гораздо более глубоким способом передачи мысли, чем речь. Это я понимал и раньше, но теперь становилось ясно, что он способствует и иным общественным отношениям, в которых может развиться и существовать коллективный разум. Племя становилось для меня примером, моделью таких общественных отношений. Сколько же времени я потерял напрасно.

Однако эйфория вскоре прошла. Конечно, способ межчеловеческого общения может оказывать влияние на жизнь и структуру общества, но совсем не обязательно положительно. Если телепатический способ общения и был когда-то всеобщим достоянием, то он уступил свое место речи, причем повсеместно. Речи и письменности, что немаловажно. Образы образами, но их в алфавит не уложишь, хотя иероглифы и могли стать формой письменного отображения информации, передаваемой телепатическим способом. Вопрос, безусловно, заслуживает глубокого исследования, но не здесь и не сейчас. Здесь и сейчас надо постараться собрать как можно больше информации, и только.

Соплеменники легко шли на контакты и охотно делились своими знаниями. Не менее охотно они выспрашивали и меня, причем разговор далеко не всегда был персонифицирован. Если собеседник находился рядом со мной, то ответ я получал от него, но стоило задать вопрос, стоя в нескольких метрах от него, то понять, кто тебе отвечает, было уже невозможно. Иногда казалось, что ответ полностью обезличен – он подготовлен тем самым коллективным разумом, что привиделся мне, когда я понял язык племени.

Прежде всего, я поинтересовался почему они, ведя столь замкнутый образ жизни, отправились меня спасать, а не оставили умирать в одиночестве. Ответ был очень простой и понятный. Способность к телепатическому общению сегодня большая редкость. Современные люди, кроме небольших групп, таких, как наша, не владеют этим даром. Он сохранился у животных, даже у пресмыкающихся, но не у людей. Нет его и у насекомых. Когда они услышали меня, находясь в то время не слишком далеко, то отнеслись ко мне как к своему соплеменнику. Они считали своим долгом выручить собрата, попавшего в беду. Потом, когда я уже был в племени, они постоянно слышали меня и удивлялись, что я не отвечаю. Постепенно привыкли к такой односторонней связи со мной и очень обрадовались, когда мое молчание кончилось.

Из общения с соплеменниками я каждый день узнавал много нового, но, пожалуй, самым главным оказалось то, что они обладали наследственной памятью. Каждый из них помнил основные события жизни своих близких и далеких предков, что делало их кладезем исторической информации. Мне стали понятны и собственные видения, когда из глубин памяти неожиданно всплывали лица и сюжеты, не ассоциируемые с тем, что мне приходилось видеть и слышать. Видимо, воссоздав механизм телепатии, мы с Серегой раскрыли уголки памяти, где, как в тайнике, спрятанном за семью печатями, хранилась моя собственная память о прошлом. Не надеясь на свои еще неизведанные возможности узнать побольше о прошлом, я решил расспросить об этом поподробнее своих соплеменников. Я попросил их рассказать мне историю своего племени, начиная с истоков. Ответ был похож на научно-популярный фильм по истории человечества.

По их версии, наша планета была населена людьми уже несколько миллионов лет назад, с тех пор, как на Землю извне был занесен разум. Откуда и как он попал сюда, они не знали. С тех пор на Земле стали создаваться и рушиться цивилизации. Большинство из них шло по машинно-интеллектуальному пути, пути приспособления возможностей природы к нуждам человека. Этот путь всегда был самым простым и очень эффективным. Он позволял в короткие сроки поднять численность населения, заселить огромные территории и на время исключить природные факторы из числа определяющих пути развития цивилизации. Такие цивилизации опирались на интенсивное использование природных ресурсов в интересах человека, что было возможно в неизменных климатических условиях. Но Земля – живая планета, и условия жизни на ее поверхности непрерывно меняются. Иногда очень медленно, тогда цивилизация успевает набрать силу. Иногда очень быстро. Тогда цивилизация гибнет, не успевая приспособиться к изменившимся условиям. И так было не раз. Такая же судьба ждет и нынешнюю цивилизацию. Можно лишь гадать, что станет причиной на этот раз: быстрая смена климата, мощные вулканические процессы, падение огромного метеорита, или же причиной гибели станут внутренние противоречия, которые всегда раздирают любую развитую цивилизацию.

Наряду с такими огромными и мощными цивилизациями, рождение и смерть которых стали естественным процессом, происходящим на протяжении последних нескольких миллионов лет, всегда существовала совсем другая цивилизация. В ее основу был заложен противоположный принцип – приспособление человека к условиям существования на Земле без использования техники, без создания огромной популяции себе подобных и без государств. Такая цивилизация просуществовала все эти миллионы лет и сохраняется до сих пор на Земле в местах, наименее подверженных природным катаклизмам. Ей никогда не удавалось устанавливать длительные контакты с представителями машинных цивилизаций из-за их высокомерия и самоуверенности, но именно она каждый раз способствовала их возрождению. Именно мы делились своими знаниями с абсолютно беспомощными людьми – осколками некогда мощных цивилизаций – пережившими катастрофу. Став снова детьми природы и не имея наследственных знаний, они зачастую теряли даже язык и не могли общаться межу собой. Они не выжили бы без нашей помощи. Но, вновь обретя силы, они всегда забывали о нашей роли в их жизни и начинали охоту на нас как на дикарей.

Если бы я услышал что-нибудь подобное, сидя дома у телевизора, ни за что бы не поверил ни одному слову, но моим домом сейчас был лес в южной оконечности Африки, а вокруг меня были люди – представители другой цивилизации. Это многое значило. Правдоподобность их версии о существовании на земле параллельной цивилизации подтверждалась для меня и другими примерами, из жизни насекомых, например. Скажем, муравьи или пчелы. Чем не цивилизации. В их способах существования есть очень много признаков, которые при желании можно было бы представить как признаки развитого и стабильного общества. У них есть разделение труда, способы обмена информацией. Они защищают себя, коллективно заботятся о пропитании, об общем доме, о потомстве, да мало ли что еще, чего мы просто не знаем, или пренебрегаем знаниями о них с позиций собственного величия. Впрочем, и величие нашей цивилизации существует только в ее собственных глазах. Больше его и оценить-то некому!