Местные смотрят на нас как на пришельцев. Да, они, безусловно, добры и открыты, но их смущает то, что только Гаррет наслаждается местными видами, он уже сходил на всевозможные экскурсии, научился нырять с аквалангом, и даже несколько раз пытался затащить меня в воду. Но я не могу, максимум на что я способна – это зайти до пояса и пулей вылететь обратно. Мне кажется, что вода хочет поглотить меня и отнять жизнь. Когда я стою на берегу, то понимаю, что это глупость, но стоит зайти в воду и меня прошибает страх.

Мы ждем звонка.

Уже месяц мы ждем звонка от Олли, которого возможно тоже уже нет в живых. Каждый день бьет по мне кувалдой, вышибая остатки надежды до конца, оставляя после себя мелкую гальку разочарований.

– Этот придурок пытался готовить! – кричит Джервис в сторону океана и садится возле меня на камень.

– Что он пытался приготовить в этот раз? – с улыбкой спрашиваю я.

– Этому нет названия. – Джервис устало качает головой. – Он кончил все наши припасы на неделю.

Сразу после того как мы сняли домик, Джервис сказал, что нам нужно идти в местный магазин и купить продуктов. Вы не представляете моё удивление, когда через тридцать минут он дал мне список, который занимал два тетрадных листа. Два! Исписанных с двух сторон тетрадных листа! И там были не просто "макароны, ветчина", а "спаржа, асафетида, сумах" и ещё куча непонятных для меня слов. Естественно, в местном небольшом магазине не было и трети заказанных Джервисом продуктов, но даже из того, что есть, он вершит изумительные блюда. Получилось удивительно: Джервис вкусно готовит, а Гаррет вообще не умеет. И наша маленькая кухня стала своего рода полем боя двух мужчин, которые отстаивают территорию. Хотя я больше чем уверена, Гаррету эта территория не нужна, он "готовит", чтобы бесить Джервиса. Видели бы вы, как счастливо Гаррет улыбается, когда Джервис находит его на кухне с поварёшкой в руках, а потом они как два маленьких ребенка носятся вокруг кухонного стола и спорят чья это кухня.

– Ему скучно. – оправдываю я парня.

– Да мне плевать! Пусть станцует, если ему так скучно.

– Он и так танцует. – говорю, и Джервис поворачивается в ту же сторону, что и я.

На каменном берегу до нитки промокший Гаррет танцует с местными ребятишками. Они прыгают с камня на камень, наверное, играют в догонялки. Сквозь шум волн я слышу его смех и невольно улыбаюсь.

Гаррет здесь как свой.

Думаю, он из таких людей, которые при желании смогут везде стать своими. Парень подхватывает девчушку пяти лет и начинает танцевать с ней на руках, она хохочет, заливаясь заразительным смехом, и к Гаррету тут же подбегают ещё трое, прося и их покружить, а он быстро ставит девчонку на большой камень и рукой задевает троицу по очереди. Откидывает голову назад и смеется так, что чуть не падает с камня. Срывается с места и, всё так же пританцовывая, убегает. Он их обманул. Большой дядя Гаррет обманул маленьких детей, и это доставило им всем несказанное удовольствие.

Аккуратно встаю с камня и иду домой. Дом. Я не считаю это место домом, просто временное пристанище, которое пока не обнаружил Дельгадо. Возможно, мы ему больше и не нужны? Хотелось бы надеяться. Но я ни на секунду не прекращаю думать о том, что это, всё что происходит с нами сейчас – его очередной эксперимент. Порой я думаю, что мы все в Кубе и просто не знаем этого.

Заходя в кухню, понимаю всю ярость Джервиса, у нас в прямом смысле этого слова на стене висит прилипшее полужаренное-полусырое яйцо, желток которого уже засох оранжевым подтеком на серой стене. Закатываю глаза и ухожу в комнату. Их здесь всего две. Одну занимаю я, вторую Гаррет, а Джервис спит на диване в кухне, так он имеет возможность охранять свою святую святых хотя бы от ночных посягательств варвара Гаррета, который в отличии от нас спит всего один раз в пять дней.

Переодеваюсь, принимаю душ и ложусь на кровать. Мои мысли крутятся вокруг долгожданного звонка. С каждым днем я больше всего боюсь, что это будет очередная ловушка, и того, что Олли не знает, где находится остров Избранных, или, что Дельгадо-старшему не удалось спасти Рэя, или же он всё же его спас, но Рэй попал в руки к Дельгадо-младшему, или он остался калекой и теперь ненавидит меня за то, что я нарушила своё обещание. Это было даже не обещание, я поклялась.

Я лгунья.

Но ещё больший страх я испытываю от мысли, что Олли никогда не позвонит. В этом случае – я проиграла. По всем фронтам. Я просто не знаю, что мне делать дальше и как жить, если этот чертов мифический Олли так и не позвонит.

Незаметно для себя проваливаюсь в сон, а просыпаюсь от бубнежа на кухне.

Потягиваюсь, проглатываю зевок и, почуяв вкусный запах, выхожу из комнаты и тут же оказываюсь в кухне. Гаррет сидит за столом и, брякая ложкой, видимо, не в первый раз, спрашивает у Джервиса:

– Ну скоро уже?

– Да помолчи ты, я бы посмотрел, как ты с одной рукой будешь готовить. Хотя ты и с двумя-то не справляешься.

– Ого! – кричит Гаррет и соскакивает с места. – Это что сейчас было? Мистер печальный однорукий парень пошутил?

– Иди ты. – с улыбкой отвечает Джервис, что-то переворачивая на сковороде.

– Ты это слышала? – Гаррет бросает на меня ликующий взгляд. – Он пошутил, и вполне неплохо. Я бы, конечно, перефразировал, но, – смотрит наверх и говорит, – Господи, спасибо, что ты всё же дал ему щепотку юмора, а то я бы тут с ума сошел.

– Может ты перестанешь в шутках упоминать Господа? – спрашивает Джервис.

– Хорошо, папочка. – соглашается Гаррет и садится на место.

Сажусь рядом с Гарретом и обращаюсь к Джервису.

– Вкусно пахнет.

– Сегодня у нас котлеты из трех сортов рыбы.

– Котлеты? Не люблю котлеты. – говорит Гаррет.

– Успокойся, сынок.

– Ты это слышала? – Гаррет снова соскакивает со стула, а тот падает на пол. – Второй раз за один год пошутил. Чую, что-то грядет.

Мы довольно быстро умяли котлеты и сели перед телевизором. Здесь идет всего один канал, по нему круглые сутки идут мировые новости. Из телевизора мы в курсе чем занимаются звезды, какие пары сложись, а какие распались, мы даже знаем про результаты выборов парламента одной из наиболее маленьких стран. Выбора у нас особого нет, поэтому единственный канал целыми днями транслирует нам то, что в обычной жизни я бы не стала смотреть. Сейчас по телеку говорят, о сестре следующего президента (скорее всего), она вернулась из долгого путешествия, сейчас она в трауре и не дает интервью. Все гадают, что случилось у привилегированной семьи, как известно, что у них не осталось живых родственников, так кого же оплакивает эта белокурая знаменитая особа? Гаррет выключает телек и говорит:

– Пойдемте поплаваем.

– Нет. – отвечаем хором с Джервисом.

Гаррет закатывает глаза.

– Ну вот позвонит Олли, и мы вернемся на ужасный остров, а там кругом вода. – указывает на Джервиса. – Ты с одной рукой плаваешь хреново, – переводит взгляд на меня, – а ты вообще воды боишься. Нам это нужно. Поправлюсь. Вам… это нужно.