легковушку, стоящую у него на пути. Кажется, перед этим я услышал какой-то истерический визг. И его источником точно была не Лиза.

Если мои противники уцелели после обстрела, то сейчас самое время в этом убедиться. Искать оброненные патроны некогда.

Щёлкнув барабаном, я толкнул свою дверь и вывалился на снег. Прямо передо мной стоял старший противник — судя по всему его не задел ни один из моих выстрелов. Но, как я и рассчитывал, всё внимание гопника поглотил проезжающий дальше по дороге автобус. Именно в него он попытался сделать ещё один выстрел из дробовика. Но я выстрелил раньше.

Пуля оставила в пуховике широкую рваную дыру, из которой вылетели ошмётки белого синтепона и тёмные капли крови. Пацан вскрикнул и повалился от удара вперёд, выронив оружие.

Поднявшись на разъезжающихся ногах, я обернулся назад — там ничего не было видно, кроме подпёршей нас тачки. Зато справа от капота «Нивы» я заметил второго стрелка, того самого, с ломающимся голосом. Точнее то, что от него осталось.

Судя по всему, по нему я тоже не попал. Сейчас это было невозможно определить. Так как отступив назад к одной из машин, загородивших нам дорогу, пацан попал между этим автомобилем и автобусом. Стальные жернова размазали его тушку по багажнику протараненной легковушки. И на смятом металле валялась только верхняя половина туловища. Которая ещё была жива и сейчас что-то жалобно хрипела из-под надвинутой на лицо шапки. Вниз от разорванного пуховика и куда-то дальше в темноту отходил длинный кровавый след — вдоль колеи, оставленной в снегу широкими колёсами сухопутного лайнера. Должно быть, автобус зацепил и протащил за собой то, что осталось от нижней части туловища. Винтовку, выпавшую у пацана из рук, тоже куда-то уволокло.

Раненый стрелок рядом со мной закашлялся, сделал попытку подняться, но тут же снова плюхнулся в розовый от крови снег, застонав от боли.

Спешно нагнувшись, я подобрал его дробовик. И, выпрямившись, увидел, что Лиза тоже вышла из машины, замерев у открытой двери — прямо напротив разорванного пополам пацана.

Бешено вращая глазами в прорезях шапки, юный бандит приподнял голову и встретился с ней взглядом:

— Я... Я... Ноги... — И он снова уронил голову на багажник. — Ноги не чувствую... Мама... Мама-а...

Стоны сменились всхлипами и рыданиями. А Лиза стояла, вцепившись в дверь «Нивы». И смотрела на него, не в силах пошевелиться и отвести взгляд.

— Лиза, садись обратно в машину. Мы сейчас уедем.

Девушка вздрогнула и испуганно посмотрела на меня.

— У тебя кровь... Из носа.. — Пробормотала она и снова растерянно уставилась на хнычущего пацана на смятом багажнике. — Нельзя так... Так нельзя...

— Садись внутрь, пожалуйста. Ему уже не поможешь.

— Нельзя так... — Продолжала он чуть слышно бормотать. — Нельзя его так оставлять...

— Я всё сделаю. Садись. — Сунув ружьё в салон, я убедился в том, что подстреленный мной бандит больше не шевелится. Должно быть, уже захлебнулся от ранения лёгких.

Девушка, наконец-то, послушалась и опустилась обратно на сиденье, продолжая таращиться на тело перед собой.

Вытирая кровь, медленно бежавшую из разбитого носа, я обошёл машину сзади, и убедился в том, что третий напавший на нас подросток тоже мёртв. В него попали оба спешных выстрела, один из которых оставил широкую дыру в тонкой шее, наполненную густой кровью и перемолотым мясом. Этот умер быстрее всех.

Приблизившись к подыхающему хнычущему юнцу, я заслонил его собой от взгляда Лизы.

— Мама-а... — Пацан поймал мой взгляд за миг до того, как я спустил курок. Всхлипы и стоны мгновенно стихли. Если бы я что-нибудь ел, кроме кофе, меня точно стошнило бы. И сколько ещё вас там таких в темноте? Которые решили, что они уже достаточно взрослые, чтобы наводить свои порядки. Но теперь точно также валяются на снегу, истекая кровью и призывая маму на помощь...

Обернувшись, я подал Лизе через окно пистолет и пачку с оставшимися зарядами.

— Перезаряди, пожалуйста.

Я надеялся, что пока она будет возиться с оружием, я успею вырулить из западни. Так и получилось. Она подняла взгляд только тогда, когда три разбитые машины и три свежих трупа остались позади.

— Вот. — Девушка передала мне заряженный пистолет. — Но осталось только три патрона...

— Да... Тут ещё под сиденьем четыре. Вперемешку с гильзами. Потом найдём. — Я отвлёкся от дороги и глянул на свою спутницу. В глазах у неё стояли слёзы. Которым она, тем не менее, явно пыталась не давать воли. И я не стал комментировать прошедшие события.

— Далеко ещё? — Сделав вид, что поправляет очки, Лиза украдкой вытерла глаза и подобрала с пола жёлтую папку.

— Сейчас свернём влево... И там ещё километров пять по прямой. Несколько минут.

Всё время впереди нас по дороге шла колея от автобуса, лишь слегка присыпанная свежими снежинками. И там, где мы ушли по шоссе влево, широкий след свернул вправо — куда-то в лес.

— Интересно, кто это был на автобусе? — Девушка проводила взглядом уходившую во тьму двойную полосу.

— Я не уверен, что мне не почудилось... Но, кажется, внутри были какие-то... Рыцари?

— Что-о? — Она даже немного улыбнулась. — Какие рыцари?

— Серьёзно. Самые настоящие. Только молодые. Один вроде бы был даже в шлеме-горшке. Ну, знаешь, такой — как ведро с дырочками.

— Сумасшествие какое-то... Сначала родители... Толпы... Потом все эти бандиты... Теперь вот ещё рыцари на автобусе... Может я тоже с ума сошла? И мне всё это кажется?

— Тогда мы с тобой и в этом тоже вместе. — Я сделал попытку улыбнуться в ответ. — Мне кажется всё то же самое, что и тебе. Хотя бы не по одиночке сдурели... Уже что-то.

Впереди показались огни учебного аэродрома. Здесь электричество ещё было, это хорошо, не будем в темноте плутать.

На КПП пусто. Остановившись перед закрытыми воротами, я заглушил двигатель, вышел и прислушался — тишина. Ни шума двигателей, ни хруста шагов. Только где-то вдалеке поскрипывает флюгер возле метеобудки.

В караульном помещении тоже ещё горел свет. Я быстро нашёл управление воротами и открыл их. Уже рядом с воротами стояли целые ряды разнообразных вертолётов.

— Ух ты... Какие красивые... — Лиза зачарованно рассматривала проплывавшие за окном военные машины, развернувшие над нами длиннющие лопасти.

— Да... Оружие всегда выглядит красиво. — Я не мог не согласиться.

— Интересно, почему?

— Потому что в нём нет