— Кроме того, тотальными вбросами в СМИ и Интернет дирижеры Бильдербергского клуба добились того, что в сознании масс «Бильдербергеры» стали ассоциироваться с иллюминатами, которые, к слову, давно сошли со сцены. Однако остались удобным пугалом и покрывалом, под которым скрывались настоящие властелины планеты. Все те же «рыцари Храма».

Эли остановила плеер.

— Но ведь не одни же «Бильдербергеры», пусть даже под присмотром тамплиеров, вели эту игру…

— Уверен, что нет, — согласился Артур.

— Арти, к записям мы еще вернемся. Но почему Анри ничего не говорит ни о Николь, точнее, об убийстве Николь, ни о том, где он сам — и где мальчишки?

— Эли, но ведь это понятно. Анри сводил воедино всю эту информацию до того, как была убита Николь и до собственного исчезновения. Он чувствовал опасность, это да, именно поэтому и передал мобильник с картой памяти Клоду. Все, что мы с тобой слышали, было — до. А теперь — спать, дорогая. Завтра у нас обоих очень напряженный день.

— Но как же с Николсоном? Как его назначили сенешалем ордена? И почему новый сенешаль решил орден похоронить?

— После того как ты вылетишь из Атланты в Париж, а я вернусь в Атенс, я, как и обещал, вгрызусь в оставшиеся несколько файлов Анри и переслушаю все с самого начала. А через неделю ты ко мне присоединишься. Спать. Спать!

I

За несколько месяцев до текущих событий

Когда в дверь комнаты Джеба — командора-наставника — постучали условным стуком, он был уверен, что это паж с указаниями от Высшего Совета. Он ждал этих указаний, потому что знал о предстоявшей командировке в Сирию, где он должен был провести с месяц в лагерях ИГИЛ, готовя боевиков для гораздо более масштабных операций, чем те, которые они проводили прежде. И командор был немало удивлен, когда, открыв дверь, увидел на пороге хранителя — Кайла Шумана — в полном рыцарском облачении. Джеб поклонился Шуману — ведь хранитель входил в Высший Совет ордена, в «большую тройку», состоявшую из Великого магистра, хранителя и сенешаля.

Поклонившись, Джеб отступил в глубь комнаты, пропуская Шумана. Но тот, едва переступив порог, быстрым шагом подошел к Николсону и трижды обнял его.

— Командор де Крие! — торжественно провозгласил Шуман.

— Сеньор хранитель, — растерянно проговорил Джеб. — Я рад видеть вас в добром здравии.

— Вопреки всем правилам я не прислал за вами пажа, а явился сам. Вас приглашают на заседание Высшего Совета.

Джеб немало растерялся. Ему еще не приходилось бывать на заседаниях «большой тройки». Он понял, что произошло нечто сверхординарное.

— Когда и куда я должен явиться? — подчеркнуто официально спросил Джеб.

— Сейчас. Куда? Мы отправимся туда вместе.

Они прошли по коридору к лифту, Шуман набрал комбинацию цифр на пульте, вместо того чтобы просто нажать кнопку нужного этажа, и лифт поехал вниз.

Джеб пытался угадать, на какой же подземный этаж они едут. Никакие цифры не загорались, а ехали они уже едва не полминуты. Учитывая, что это был скоростной лифт, место назначения находилось оченьглубоко.

Лифт плавно остановился. Хранитель Шуман вышел первым и сразу же повернул направо. Джеб последовал за ним. Ярдов через тридцать они подошли к металлической раздвигающейся двери — единственной во всем коридоре. Шуман приложил ладонь к сканеру справа от дверной рамы. Створки разошлись. Хранитель сделал приглашающий жест — и Джеб впервые шагнул в святая святых ордена: Зал Высшего Совета. Он поклонился, едва переступив порог, и, конечно, не успел рассмотреть всего, но, подняв голову, увидел за старинным столом лишь двух человек. Великого магистра среди них не было, как не было и сенешаля.

II

— Входите, командор, входите, — произнес рыцарь, сидевший в деревянном кресле в облачении тамплиера и с массивной золотой цепью на шее. Он перевел взгляд на Шумана и, кивнув ему, сказал:

— Поясните бывшему командору де Крие, где он и что происходит.

Джеб невольно вспотел, хотя в небольшом зале с полудюжиной дверей (куда они вели?) было вполне прохладно. Вспотел потому, что уже видел свою голову в стеклянном сосуде у стены Большого Совета. Но что? Что он сделал? Какие правила нарушил? Его мысли прервал Шуман, произнесший:

— Поклонитесь Великому магистру Гуго де Пейну, Арман.

Джеб застыл и через пару секунд выдавил из себя:

— Но ведь Великий магистр — Жак де Моле, и я был ему представлен.

Тот, кого назвали «Великим магистром», покачал головой.

— Вы ведь читали «Тайный Устав», командор де Крие. И должны были понять то, что даже там написано между строк. «Великий магистр», — говорящий сделал жест, означающий кавычки, — тот, кого вы видели на Большом Совете, это человек, который в случае любого провала будет для всего мира главой ордена. Это, заметьте, тоже великая миссия: взять на себя ответственность за все.

— Не будучи посвященным в главное, — добавил хранитель Шуман. — Как это и было с последним известным миру Магистром без малого тысячу лет назад.

Ошеломленный Джеб поклонился человеку, который был настоящим главой ордена.

— Но разве на Высшем Совете не должен присутствовать сенешаль?

Это был дерзкий вопрос, но вместо ответа на него Гуго де Пейн лишь скорбно покачал головой.

— Да, сенешаль, сенешаль…

— Кроме того, — постарался разрядить атмосферу Шуман, — в случае, если кто-то из трех постоянных членов Высшего Совета не может присутствовать на нем, третьим по тому же «Тайному Уставу» становится казначей.

При этих словах чернобородый мужчина, сидевший по левую руку от Магистра, встал и поклонился.

— Казначей ордена Жоффре Биссоль, к вашим услугам.

Джеб поклонился в ответ, но тут же поднял голову:

— Ваша светлость, что ставится мне в вину?

— В вину? — переспросил Великий магистр. — В вину? С чего вы взяли, дорогой Жоффре?

— Арман, — поправил Магистра Джеб.

— Дорогой Жоффре, никогда не указывайте главе ордена на его ошибки. Тем более что никакой ошибки не было, — холодно произнес Магистр.

— Но… — выдавил из себя Джеб. Картина собственной головы в стеклянном сосуде до сих пор не отпускала его.

— Достаточно, — махнул рукой Великий магистр. — Достаточно пытать неизвестностью нашего собрата.

— Сеньор командор… Прошу прощения, ваша светлость, бывший командор, мы должны сообщить вам две вести. Одна — печальная, — почти нараспев говорил Шуман, — другая…

— Проще, хранитель. Сенешаль ордена Жоффре де Сен-Омер погиб, — отчеканил Магистр. — Точнее, погиб бывший сенешаль. Нынешний стоит перед нами.