невесты, знатности жениха, и выражая надежды на их светлое будущее, я жизнерадостно улыбалась, пока сердце истекало кровью.

Но этот вечер должен стать отрадным воспоминанием: светский прием, бал в столице, танцы с двумя приятными мне парнями. Когда еще выпадет возможность испытать такой опыт?!

— Сударыня, вам доставили посылку.

Горничные внесли большую коробку, перевязанную кремовой лентой.

— В каком смысле? Мы ничего не заказывали!

— Должно быть ошибка, — пожала плечами Матильда.

— Нет, тут значится ваше имя.

Опекунша настороженно раскрыла приложенную записку, кинув на меня испытующий взгляд.

— Действительно, это тебе, Элиф.

На не сгибающихся ногах я подошла к Матильде, и прочла следующее:

«Дорогая сударыня Стрелицкая!

Прошу вас принять от меня скромный подарок — это милое платье для предстоящего бала. Уверена, оно понравится вам, а мне принесет истинное удовольствие, если вы наденете его сегодня.

С уважением, Милена Дымова».

— К тебе все необычайно добры, и постоянно дарят тебе платья.

Слова опекунши вызвали такую краску на моем лице, что даже служанка пожалела меня, рассказав следующую историю:

— Говорят, госпожа Дымова всегда мечтала о дочери, даже забеременела, но малышка родилась мертвой. Для их семьи это было большим горем. Но она все время делает подарки своим родственницам и просто дочерям друзей, знакомых, устраивает для них балы, потому что больше не может иметь детей, и не может родить свою девочку.

Матильда не могла не проникнуться, ибо сама потеряла в том страшном пожаре дочь, сумев спасти только меня.

— Тогда, думаю, тебе стоит надеть это платье, — с мягкой грустью сказала она, и вдвоем со служанкой они открыли коробку.

* * *

Усадьба, куда мы приехали, поразила мое воображение, так как у построившего ее дракона хорошего вкуса было не меньше, чем средств.

— Как красиво! — шепнула опекунша, восторженно разглядывая фасад.

Войдя внутрь, мы тоже не испытали разочарования, и, оставив верхнюю одежду, проследовали в парадный холл. Там уже собралось общество, и я сразу приметила Ярогнева, выделявшегося ростом даже среди драконов.

— Госпожа Стрелицкая, сударыня, приветствуем!

Хозяин дома с семьей оказал нам честь, встретив учтивым образом, и мы ответили со всей положенной вежливостью. Пройдя дальше, мы увидели госпожу Дымову, которая с восторгом оглядывала мою фигуру.

— Как я рада вас видеть, госпожа Стрелицкая! О, сударыня, вам так идет это платье! Вы выглядите, словно принцесса! Ну точно Аурелия!

Я зарделась, повторяя за опекуншей слова благодарности.

— Когда я заказывала свое платье, среди набросков заметила эту красоту, и сразу представила вас, сударыня! Пришлось постараться, чтобы узнать ваши мерки, и не испортить сюрприз. И ведь подошло!

Дальше Матильда скромно выразила неловкость от принятия столь дорогого наряда, и Дымова решительно отмахнулась, заявив, что больше всего на свете любит делать подарки.

— Смотрите, а вот и Беломорские, — весело шепнула Милена.

Снова повторились положенные формулы приветствия, но на этот раз я испытала искреннюю радость. Рядом с Кристофером обнаружился лорд Девон Дартмур, улыбнувшийся мне как кровной родственнице. Его сын и наследник Эксетер недвусмысленно держал под руку Ярославу, и я обрадовалась, видя ее румянец и блеск в глазах. Ярогнев сдержанно поздоровался, но его взгляд лучше слов говорил, как он ждет наш танец. Зато Леон довольно улыбался, не стесняясь выказывать свой восторг моим внешним видом. Рядом стояли еще два его родных брата, приходившихся кузенами Беломорским. Какая красивая у них родня! Все были как на подбор: высокие, широкоплечие, подтянутые, разве что отрастили бороды, контрастируя с гладко выбритым Ярогневом.

Тем временем к нам стекалось все больше и больше гостей: девушки окружали Ярославу, кокетливо стреляли глазками в ее старшего брата, пока ему приходилось отвечать на вопросы друзей. Меня удивило то, как все здесь его любят, и что Ярослава обладала такой же притягательностью. Раньше, когда мы враждовали, одного ее слова хватало, чтобы устроить мне тяжелую жизнь. Сейчас она, наоборот, была так вежлива, что драконицам пришлось обходиться со мной соответствующе. Вряд ли они считали меня ровней, но пример сударыни Беломорской и тот факт, что я учусь в Академии, заметно смягчили обычное предубеждение по отношению к смертным.

Все остальное время до начала танцев я тщетно надеялась на разговор с Ярогневом, но его надежно скрыли от меня спины драконов (среди которых оказался приглашенный господин Расколов). Махнув на них рукой, обратила все свое внимание на младшего Дартмура, пытаясь понять, насколько взаимны их чувства, и обрадовалась, заметив явную симпатию между ними. Наверное, это было даже чем-то большим, чем симпатия, и я непроизвольно улыбнулась, подумав, что Ярослава зря когда-то страдала из-за Матвея.

Но вот и долгое ожидание оказалось позади, пары заняли свои места, жизнерадостный Леон хитро мне подмигнул, и я искренне наслаждалась каждой минутой. Первый танец у драконов — всегда ритмичный, даже суровый в своей торжественности. Второй — спокойный, больше похожий на спектакль, чем на собственно танец. Леон двигался изящно, на губах цвела улыбка. Ему явно нравилось танцевать, в отличие от его братьев, которые более уместно смотрелись бы на поле битвы, чем в бальном зале.

Отдыхая во время короткого перерыва, я с трепетом ожидала своего нового кавалера, который не замедлил появиться из толпы. Эксетер пригласил дочь устроителя бала, Ярославу ангажировал сам лорд Дартмур, неугомонный Леон кружился вокруг очаровательной сударыни Черноречной, и я подумала, что надолго запомню этот прекрасный вечер.

— Сударыня, — тихо сказал Ярогнев, и от его хрипловатого голоса по коже прошли мурашки. — Вы очень красивы.

— Благодарю сударь, и за комплимент, и за букет. К сожалению, у меня не было возможности поблагодарить вас раньше.

Его глаза лучезарно полыхнули, но он сдержанно подал мне руку, чтобы занять место среди танцующих пар.

— Не думал, что вы догадаетесь, от кого он.

— Для этого существуют открытки.

— Полагаю, цветы вызвали много неловких расспросов. Лишь потом я понял, что букет от тайного дарителя может доставить больше неудобств, чем радости, и мне стало стыдно за свое ребячество.

— Поэтому отправляя платье, вы прикрылись именем госпожи Дымовой?

На этот раз он засмеялся, и его лицо снова стало живым и до неприличия красивым.

— Как вы догадались?

— Во-первых, между платьем и цветами прослеживалось определенное сходство, словно букет подбирали под наряд. Ну и эта кремовая лента на коробке: такой же были обвиты цветы. И вы не выказали удивления, а смотрели так, словно пытались понять, угадали вы с подарком, или нет. Только как вы подговорили, и, главное, объяснили это госпоже Дымовой?

— Она проницательна, и сразу заметила то, что ей видеть не следовало. Вот я и втянул ее в этот маленький заговор. Надеюсь, платье вам понравилось.

Кивнула,