Я касаюсь его лица, и Николас замирает с опущенными в воду руками.

– У тебя красивая линия подбородка, – сообщаю я с очевидным даже для меня удивлением в голосе.

Он моргает и отворачивается.

– Э-э… спасибо.

– И горло тоже. – Как я могла не замечать раньше, какое у него красивое горло! Кто знал, что горло – это так важно. От этого беззастенчивого любования с ним происходит что-то странное, шея на моих глазах идет красными пятнами. Я кручу свой цветок в стакане и как полный псих наблюдаю, как он моет посуду, пока наконец не беру себя в руки. Стоит мне отвести глаза, как я чувствую на себе его взгляд и снова поворачиваюсь. Он так и ловит меня на подсматривании исподтишка и, уверена, заметил, как я беззвучно произнесла: «Боже мой». Чем больше я волнуюсь, тем шире становится его улыбка.

Свое неожиданное желание переодеться во что-нибудь получше и слегка подкраситься я стараюсь не анализировать. В конце концов, День благодарения. Вот почему я прячу мини-челку под ободок и завиваю волосы. По праздникам нужно выглядеть на все сто. Надеть черный кружевной лифчик вместо обычного бежевого, использовать лосьон для тела под названием «Поглоти меня». Не я придумываю эти правила.

В ванной я с изумлением обнаруживаю новое доказательство вмешательства потусторонних сил: побрившись, он вытер за собой раковину – ни единого волоска, даже к крану ничего не пристало. Никуда не деться от этих похитителей тел!

В приступе великодушия иду заводить машину, чтобы успела прогреться. Неуклюже пробираясь по дорожке, я чувствую себя героем. Мир еще не знал такой самоотверженной невесты. Почти поскользнувшись на льду, на мгновение представляю себя в больничной палате, с ногой, поднятой на одной из этих перевязей и суетящимся вокруг Николасом, взбивающим мою подушку. Я даже не жалуюсь на сломанную ногу. «Ничего страшного, – стоически заверяю я. – Как я благодарна, что упал не ты». Николас утирает слезу, восхищенный моей силой воли. Ему прежде не встречалась столь удивительная женщина.

– Спасибо, – благодарит он, когда мы отъезжаем от дома. – Тут так тепло. – Он снова ловит меня на откровенном разглядывании его профиля и улыбается. Когда он счастлив и позволяет это увидеть, то весь будто светится.

Нужно взять себя в руки. Да, он подарил мне полумертвый цветок, и его волосы ведут себя довольно соблазнительно сегодня, но, ради всех святых, мы спим в разных спальнях. Не так давно я мечтала скатать свадебное платье в комок, поджечь и радостно прыгать вокруг камина. Несмотря на все, казалось бы, позитивные изменения, которые совершенно точно долго не продлятся, нужно сконцентрироваться на плане действий. Вспомнить бы только, какой он. Это наверняка какие-то чары, мешающие мне думать связно.

– Куда ты едешь? – спрашиваю я, когда он включает правый поворотник.

– Здесь есть магазин товаров ручной работы, – сообщает он, подтверждая мои страхи. «Творим вместе» – то место, где я очень, очень хочу работать и откуда мне должны были позвонить через три дня после собеседования, которое состоялось еще на прошлой неделе, а со мной до сих пор никто не связался. Каждую минуту я думаю позвонить самой, но раз уже встал такой вопрос, значит, они все же склоняются к отказу. А в этом состоянии неопределенности я хотя бы могу и дальше оставаться в заблуждении.

– Я думала, мы едем в Бофор, в «Уолмарт».

– А разве ты не приставала ко мне с требованиями больше покупать у местных? Вот магазины в Моррисе и закрываются, потому что по каждому пустяку все ездят в «Уолмарт». – Мы оба думаем о «Барахолке», и воспоминание еще отдается резкой болью.

Предавая свои же принципы, я отвечаю:

– Да, но в магазинах поменьше все, наверное, гораздо дороже.

– Не страшно.

– Но у нас только ты сейчас работаешь, – хватаюсь за соломинку я.

– Наоми, расслабься. – Он паркуется и сжимает мою руку, а потом выходит из машины. Я не могу пойти в магазин. Еще подумают, что я преследую их. Узнают меня. Кто-нибудь упомянет мое письмо с резюме при Николасе, а он не знает, что я все еще ищу работу. Он решил, что я сдалась, раз ничего об этом не говорю. А что говорить, если из новостей только отказы. Я собиралась сказать ему, когда будет что-то хорошее – если вообще будет.

Кошмарный день. Небо такого больного цвета, холодно, снег весь растаял, оставив только почерневшую слякотную грязь. Кожа горит и чешется, помаду положила слишком густо, и машину свою я ненавижу. Пульс бьется в венах с силой не хуже тарана.

– В чем дело? – спрашивает Николас, открыв для меня дверь «Творим вместе». Меня разрывают противоречивые чувства, я вроде и люблю этот магазин, и ненавижу. Если я получу работу, то полюблю его больше всего в мире. А если нет, поеду и скуплю в «Уолмарте» все товары для творчества, какие только найду, и уничтожу их бизнес. И не говорите мне, что нехорошо так думать, я и сама знаю.

– Голова болит, – бормочу я.

– У тебя нет с собой тайленола?

– Не-е-ет… – Ссутулившись и с неохотой переставляя ноги, я вхожу, пытаясь казаться как можно меньше и незаметнее.

– Может, рог изобилия? – предлагает Николас. – Не слишком?

Ответ, конечно же, «да», но сейчас меня не очень волнует украшение обеденного стола его родителей. Я судорожно осматриваю потолок на предмет скрытых камер и думаю о служебном помещении, где кто-то ест сэндвич и наблюдает за мной по маленькому экрану. «А это разве не одна из соискательниц? Как печально. Готов спорить, пришла сюда умолять о работе».

– Наоми? – зовет Николас, и, кажется, не в первый раз. Он щелкает пальцами перед моим носом.

– Ш-ш-ш, – шепчу я, натягивая воротник до носа, и теперь выгляжу как сыщик из мультиков. – Говори тише.

– Почему? Здесь никого нет. – Он оглядывается. – Представь, если бы мы поехали в «Уолмарт». Не протолкнуться было бы. А тут целый магазин в нашем распоряжении.

Николас заставляет меня вслух комментировать пластиковые овощи, пытаясь решить, не слишком ли искусственно они выглядят.

– Может, стоит взять настоящие овощи? Хотя пластиковые экономичнее, их можно использовать еще раз.

– Для чего?

– Может, для какой-нибудь экспозиции в офисе.

Ну конечно. «Ешьте овощи, детишки!» Хороший подкол от человека, пахнущего шоколадными тянучками.

– Настоящие овощи лучше, – говорю я. – Пойдем в продуктовый магазин.

– Я хочу сначала посмотреть, что у них тут есть. – Глаза разбегаются от такого выбора, сразу видно. Теперь он превратился в эксперта по домоводству. До него не дозваться, с головой ушел в рассуждения о нюансах плетеных и проволочных рогов изобилия, и теперь еще часа два мы будем стоять тут и взвешивать все «за» и «против».

Я безжалостно продолжаю настаивать на уходе.

– Рог изобилия? Это было украшением стола твоего прапрадедушки-пилигрима. Придумай что-нибудь посовременнее. Даешь минимализм – поставь просто красное яблоко.