– Кого этим впечатлишь, – морщит нос он. – Будет выглядеть так, будто я вообще не старался.

– Добро пожаловать в мою жизнь. Здесь все гораздо легче, вот увидишь.

Не стоит выдавать такие самоуничижительные заявления, они только укрепляют стереотип, что я ни к чему не стремлюсь и вообще беспечная лентяйка, но это уже превратилось в плохую привычку.

Николас проводит пальцем по моему позвоночнику, зная, что у меня от этого жеста мурашки по коже, и улыбается, когда я чуть не выпрыгиваю из кожи. А он так и ползет между стеллажами со скоростью километр в час, и стоит нам завернуть за угол очередного ряда, как у меня сжимается желудок от беспокойства, что сейчас кто-нибудь подойдет и спросит, не нужна ли нам помощь. Это неизбежно. В малом бизнесе все слишком дружелюбны, чтоб их.

Двадцать лет спустя и без какой-либо помощи с моей стороны Николас набирает целую корзинку материалов и инструментов для строительства скворечника по весне (уже жду не дождусь посмотреть, как он никогда к ним не прикоснется) и еще целую связку всякой всячины со скидкой в пятьдесят процентов. Он понятия не имеет, что будет с этим делать, но у него слабость к неоново-зеленым ценникам со скидкой.

– Мало ли, пригодится, – поясняет он, насвистывая и укладывая в корзинку упаковку синих пуговиц и розовых вышитых аппликаций. Без крайних мер тут не обойтись.

Следующие полки встречают нас свадебными украшениями, и мы оба замираем на подходе.

– Кажется, сосновые шишки были там, – произношу я, и он торопливо кивает.

– Да, пойдем снова посмотрим на шишки.

Мы жалкие трусы и знаем об этом. В итоге в качестве оправдания собственного побега мы хватаем четыре сетки с шишками (которые могли бы насобирать в собственном дворе бесплатно). Я устала. Нервы как промокашка. Умоляю его просто выбрать что-нибудь и наконец уйти, так что он берет банку для печений в виде индейки. Набьем ее шишками. Николас убит горем, что ему придется явиться на ужин с выбранным кое-как главным украшением стола, от которого никто в обморок не упадет, но мне уже тяжело дышать, а рука Николаса, наверное, онемела от моей железной хватки. Как я его пилила, прося пошевеливаться.

– Хорошо, иди к кассе, а я подожду в машине.

Николас будто не слышит. Меня тянут к прилавку, и кровь отливает не только от лица, но и из всего тела, когда я вижу продавца.

Мелисса.

Мне хочется застонать, но вместо этого я выдавливаю улыбку. Кожа раскаляется до двух сотен градусов. Все внутренности словно варятся в большой кастрюльке.

– О, Наоми, – весело здоровается она. И сразу этот приветливый тон вызывает у меня подозрения. Может, ее начальник рядом? Боже, только не это.

– Привет, Мелисса! Рада тебя видеть! Как поживаешь? Вижу, получила новую работу?

– Только в понедельник приступила. Знаешь, мне так повезло! Открытых вакансий ни у кого нет, – она одаривает меня широченной улыбкой, совершенно чужеродной на таком обычно противном лице.

Мне хочется выбежать из магазина. «Только в понедельник приступила». Она получила работу, на которую надеялась я. Мелисса была среди соискателей. Мелисса меня обошла.

И никто не позвонил мне предупредить, что они уже кого-то взяли. И от этого в два раза больнее, потому что женщина, проводившая собеседование, была такой милой, сочувствующей. Может, она хотела подождать, пока пройдут праздники, и сообщить потом, чтобы я весь День благодарения в чулане не проплакала.

– Поздравляю, – выдавливаю я. – Надеюсь, тебе здесь понравится.

– Ой, уже очень нравится. Вообще-то, – неторопливо, будто в замедленной съемке, пробивая шишки, добавляет она, – я слышала, ты сюда тоже резюме направляла. Вот весело-то, если бы мы снова вместе работали, да?

Николас переводит на меня внимательный взгляд.

– Думаю, у них только одно место было, – тихо отвечаю я.

Мелисса это, конечно же, знает.

– Ах да, точно. Удачи с поиском работы. – Со злорадной улыбкой она пробивает остальные безделушки.

– Она обязательно что-то найдет, – вставляет Николас ровным тоном. – Мы просто ждем подходящего места. Нельзя же хвататься за любое предложение, которое ей делают, – особенно в бизнесе, который, скорее всего, закроется в течение года.

Мелисса мрачнеет, а я так благодарна Николасу, что готова заплакать.

– К счастью, это не про меня, – отвечает она заносчиво. – Здесь дела идут превосходно.

Николас демонстративно медленно оглядывает пустой магазин.

– Да, конечно.

Она сбивается с веселого тона, сквозь него пробивается замаскированный лед.

– Сегодня День благодарения. Конечно же, никого нет.

Николасу даже отвечать не нужно. Он приподнимает брови, простодушно улыбаясь. Действует даже лучше, чем ухмылка. С этим выражением я хорошо знакома, и обычно оно выводило меня из себя, но в качестве оружия против Мелиссы, должна признать, оно выглядит все более и более привлекательно.

– Так… – Она делает вид, что никак не может пробить ценник, растягивая беседу. – Много еще ядовитых цветов сожгла, Наоми?

Николас напрягается. Мне хочется заколоть ее булавкой от ее же бейджика.

– Вообще-то, нет, времени не было. Очень занята.

– Чем это? У тебя же работы-то нет.

– Может, сексом, – раздраженно вмешивается Николас. – Может, мы счет дням потеряли, потому что не можем перестать трахаться. – На эти слова я совсем не женственно фыркаю от того, как восхитительно непристойно это звучит, и еще потому, что это настолько далеко от истины, что даже больно. – Вообще-то, не твое дело, не так ли?

Мелисса отбрасывает все любезности:

– Именно это я и ожидала услышать. В твоем офисе и вокруг всегда полно секса, знаю по опыту. Не удивлюсь, если ты тоже спал с той медсестрой, стоматологом-гигиенистом. Вы с Сетом, оба. Круг общения много о тебе говорит.

– Да сколько ж можно! – возмущаюсь я. Каждый раз, стоило ей начать ныть о Сете (что случалось довольно часто), я тут же бросалась утешать, но видеть ее в этой новой обстановке, в жилетке с триллионом самых разных пуговиц, стало последней каплей. Не собираюсь больше заискивать и не позволю ей больше наказывать нас. – Ты снова об этом? Ты встречалась с парнем, ну, сколько, месяца полтора. А я это все выслушиваю еще с мая. Твоя обида просто невыносима, Мелисса.

– О, прошу прощения! Слишком долго по твоим меркам лечу разбитое сердце?

– Если тебе нужно поставить точку в отношениях с бывшим, просто пойди и скажи ему об этом. – Она открывает рот, но я поднимаю руку. – Послушай, мне жаль, что Сет оказался засранцем и изменил тебе. Ты этого не заслужила. Правда, ты достойна парня получше, а Сет не стоит таких переживаний. Но нашей вины здесь нет. – Она бросает на Николаса злой взгляд и уже готовится выдать ответную тираду, но я не даю ей. – Никаких больше нападок на Николаса, понятно? Не хочу больше слышать эту чушь никогда.