На заплаканное лицо девушки просто опустили фату, и как следует связали ее, опутав веревкой, как паук опутывает паутиной муху.

Но даже если б не было этой меры, у девушки не было сил на то, чтобы сбежать. Королевские слуги схватили Люка — и это означало лишь то, что его ждало неминуемое суровое наказание за дерзость.

За дерзость приблизиться к королевской невесте.

И принцу было все равно, что она любит кого-то другого. И, наверно, все равно будет и то, что она кому-то принадлежала, ведь его больше интересуют нарядные воротнички и манжеты.

— Ну, не все так плохо, — робко произнесла белка, с жалостью глядя на рыдающую Изабеллу. — Король не такой уж злодей; конечно, Люка твоего выдерут, но он же военный, а они привычные к боли, наказаниям и муштре. Отсидит недельку в тюрьме, пока будут идти праздники по поводу твоей свадьбы, а потом его отпустят! Честное слово, отпустят! Он даже сможет увидеть тебя напоследок… когда вы с принцем пойдете по площади перед собором…

И белка не вынесла, завыла тоже, пуская носом пузыри и широко раскрыв зубастую пасть.

— Спасибо, Мина, — прошептала девушка. — Ты умеешь утешить. Мы оба попались, так глупо и так надежно… нас поймали, чтобы оторвать крылышки, как тем мотылькам. Знаешь что, Мина? У тебя осталось немного волшебства? Я видела, как блестят твои пальцы! Наколдуй мне платье!

— Но у тебя прекрасное платье, Изабелла, — горько прошептала белка, утирая слезы с глаз. — Самое прекрасное из всех, что я смогла найти в журналах! Я хотела хоть немножечко скрасить тебе горечь разлуки…

— Ты скрасила, Мина, — улыбнулась сквозь слезы Изабелла. — А теперь сделай для меня еще кое-что, мой меховой дружок. Преврати его в то платье, что подарил мне Люк. В простое голубое платье самой счастливой девушки, которая кружилась в танце со своим любимым!

Белке было очень стыдно и горько; Изабелла плакали, и белка думала, что она причастна к тому, что сейчас ее подругу и подопечную везут связанной под венец.

— Я, правда, пыталась защитить тебя! — торопливо, захлебываясь, выпалила она. — Я говорила Фее, что это плохо, я была против, но разве ж она послушает!.. Я не виновата, Белль! О, я не виновата!

— Я верю тебе, Мина.

Шмыгая носом, белка сучила пальцами, и на этот раз колдовства у нее было почему-то много-премного.

Растаял белоснежный королевский атлас, исчез набеленный парик. Темные волосы девушки заплелись в прическу, маленькие белые жемчужины украсили ее.

На Изабелле было то самое платье, в котором она была с Люком на балу. И в связанных руках у нее был букет из трех срезанных роз.

— Спасибо, Мина, — прошептала Изабелла. — Если он меня увидит… Он поймет, что я не забыла о нем.

Меж тем карета ее остановилась, и Изабелла испуганно заметалась по сидению. Сердечко ее забилось так сильно, что девушка едва не задохнулась от волнения и страха.

— Что, уже приехали?! — выкрикнула она. — Уже все?!

Она выглянула — напротив ее кареты, бок о бок, остановилась и королевская, и важные слуги открыли перед принцем дверцу. Изабелла зажмурилась, слезы брызнули из ее глаз, потекли по горячим щекам.

— Ну, все, — печально произнесла белка. — Пора…

Дверца кареты раскрылась, чья-то рука в белой перчатке протянулась к Изабелле, и девушка, мужественно стиснув зубы, чтобы не расплакаться в голос, оперлась на предложенную ей руку, чтобы выйти из кареты.

Это было довольно сложным делом. Она подпрыгивала и еле перебирала ногами, потому что веревка перехватывала не только ее тело, но и ноги чуть выше колен.

Но когда она, наконец, справилась с этой задачей и выпрыгнула из кареты на мостовую, над головами жениха невесты взлетел вздох изумления.

Да и сами они остолбенели, глядя друг на друга с раскрытыми ртами.

— Изабелла?! — выдохнул Люк, рассматривая знакомые черты, распухший и красный от слез нос, связанные ноги строптивицы и розы в дрожащих руках. — Что ты тут делаешь?! Ты что, настоящую невесту выкинула из кареты? Или постой… Маленькая разбойница — дочь министра?!

Лесничий из толпы приветливо помахал дочери рукой. Веревку он не заметил — или заметил, но посчитал ее дизайнерским ходом модельера. В конце концов, Лесничий ничего не понимал в моде.

— Люк! — сердито и изумленно выкрикнула Изабелла, рассматривая его мундир, его награды и верную шпагу, пока жених лихорадочно сдирал с нее веревки. — Белкины орешки! Типа, ты выкинул настоящего принца из кареты! Так значит, просто садовник Люк?!

Люк не стал ничего говорить. Он освободил Изабеллу от пут, порывисто обнял лицо девушки ладонями, и припал к ее горячим, распухшим от слез губам таким долгим, таким страстным и нежным поцелуем, что вся площадь, битком набитая зеваками, едва не умерла от умиления.

— Ах! — взлетело над головами людей.

— Изабелла, разбойница моя, — прошептал Люк, на миг оторвавшись от горячих губ девушки.

— Люк, мой хитрый садовник! Не права была Фея. Любовь сильнее ее магии. Любовь все решила. Любовь наша судьба!

Король так и остолбенел.

Мало того, что он запутался в мантии и едва не выпал из кареты на мостовую, так еще и принц его поразил в самое сердце своим откровенным и горячим порывом.

Безжизненный и потухший, сейчас Люк просто ожил заново. Невеста, от которой он отказывался полчаса назад, лежала в его объятьях, а он при всем честном народе целовал и обнимал ее так страстно, будто всю жизнь только и делал, что стремился воссоединиться с ней.

— А?! — изумленно произнес Король, поправляя сползшую на нос корону. — Что это значит? Снова актерская игра? Снова притворство?

Да и невеста-то была, к слову, не так уж и плоха. Нацепив пенсне на нос, Король с удивлением отметил, что дочка Лесничего, которую с такой страстью целовал принц, очень хороша собой. Яркая, юная, очень хорошенькая, она вовсе не была похожа на то чучело, что отплясывало на балу. На душе у Короля потеплело, он отыскал Лесничего взглядом и, невероятно счастливый, показал ему оттопыренный большой палец. Лесничий, счастливый за дочку, стирал с усов катящиеся градом слезы счастья, и Королю мог ответить только жалобными всхлипываниями.

— Лю-у-ук?! — белкина морда расплющилась от удивления так, что Вильгельмина стала похожей на косого зайца, помощника Анны, и на камбалу на дне морском одновременно. — Принц — это Лю-у-у-ук?! Вот те раз…

А маленькая Фея летала у жениха и невесты над головой и верещала:

— Тащите их к алтарю! Я не верю им! Это все притворство! Не спускайте с них глаз, пока они не обвенчаются!

Люк расхохотался, тряхнув золотыми кудрями.

— Но нам не надо жениться! — вкинул он. — Мы обвенчались вчера, при большом скоплении народа, у нас полгорода в свидетелях!

— А?! — подозрительно переспросил Король. — А кто вчера заключал городские браки? Подать сюда епископа!