Кротова — это наименьшее зло из того, что со мной приключалось. Да и то, мои чувства к нему надо поделить еще на двое. В конце концов, даже если я фригидное бревно, гормоны никто не отменял. Может, это реально все от таблеток, которые он мне подсунул. Раньше хреново работала щитовидка и другие гормоны спали, а тут заработали. Пусть бы так же и не фурычила.

И все же надо изучить договор тщательнее. Наверняка, есть какие-нибудь пунктики, которые и мне дадут лазейку. А пока…а пока мне надо заказать эти долбаные манду. Чтоб ты ими подавился. Вспомни дерьмо, вот и оно. Откашливаюсь и нехотя нажимаю на кнопку.

— Принеси мне, пожалуйста, пару перчаток.

— Каких перчаток?

— Латексных. Или лучше виниловых. В общем, чтобы прочные, а не порвались при минимальном движении. Давай на всякий случай три пары. Только живее.

Перчатки-то ему на черта? Об этом я думаю весь путь до аптеки и обратно. Но увы, ни одной дельной мысли. Я не успеваю даже отдышаться, не то, что войти в кабинет. Кротов стоит в приемной, сверля меня взглядом.

— Тебя только за смертью посылать. Почему так долго?

— Потому что большие сиськи и жирная жопа мешают бегать. Такой ответ устраивает?! — козел. Побегал бы ты еще, оббегая лужи.

— Субординация, Снежана Викторовна. Помнишь о такой? На сколько ты заказывала проституток?

— На час.

— Продли еще на час, — серьезно?! — Снежана, прием.

— Я не глухая.

Передаю ему пакет из аптеки и принимаюсь за продление услуг проститутки. Да чтобы я еще раз позволила себя тронуть? Облезешь, урод.

С проституткой оказалось легче, а вот с долбаными манду нет. Не знаю, где он их ел, но ни в одной службе этой гадости нет. В итоге заказываю какой-то аналог, то ли китайский, то ли японский.

А после пальцы сами, вопреки здравому смыслу, тянутся к клавиатуре. Любопытство или… не знаю, как это назвать. Сути не меняет. Я вбиваю в поисковик, не дающий мне покоя, вопрос «для чего используют одноразовые перчатки в сексе». Ответы «массаж простаты» и «чтобы достать то, что забыли» — самые безобидные. А вот почти знакомое слово «для фитинга» только с буквой «с», о котором уже говорил Кротов, расспрашивая меня о тройниках, повергает меня в шок.

Кажется, я бледнею от представления этой картинки. Мерзость. Хватаю сумку и под чистую за какие-то пять минут съедаю всю взятую с собой еду. Но мне мало.

Я спускаюсь в кафе и покупаю себе пакет пирожков. И снова поглощаю их как не в себя. Очухиваюсь только тогда, когда курьер приносит аналог пельменей. Господи, что я творю? Я так еще десять килограммов наем. Увольняться отсюда надо. Ну или просто сбегать.

Кое-как собираюсь с духом и набираю Кротова. Тот скидывает меня, а через несколько секунд он распахивает дверь своего кабинета. Первой выплывает девица, сам же начальничек не спешит выходить. Указывает взглядом на пакет на столе:

— Давай накрывай. Я проголодался.

Мельком осматриваю его кабинет, пока ставлю на журнальный столик поднос. Две пары перчаток остались нетронутыми. Сам Кротов выглядит… довольным. И рукава рубашки закатаны.

— Это аналог вашей манды.

— Моей?

— Ну раз вы заказали, то вашей. Я все обзвонила. Но их не доставляют. Это какой-то китайский аналог — гедзе. Короче, одна и та же хрень, но по-разному зовется.

Раскладываю приборы и перевожу на Кротова взгляд.

— Я могу идти?

— Можешь. У тебя, кстати, правый глаз криво накрашен. И под серые глаза коричневый карандаш не подходит. Сотри. Мне не нравится.

Что я там говорила? Хочу возвращения привычного Кротова? Правильно говорят — бойтесь своих желаний. А впрочем, неважно какой он. Надо лишь вспомнить о том, за что я его ненавижу.

— И не теряй даром время. Не забывай о подготовке встречи с поляками. Первое ноября на носу.

— Приятного аппетита.

Что такое по-настоящему злость я узнаю только поздним вечером, когда наконец оказываюсь дома. Несколько раз перечитываю все пункты своего реально подписанного договора, а не того липового, который подсунул мне на ноутбуке Кротов.

В этом и правда есть пункт о неустойке в ненормальную сумму за увольнение ранее полугода. Вот только в нем отсутствуют штрафы за вранье. А самое главное — есть пункт, который гласит, что работник может уволиться без штрафных санкций в течение месяца от начала работы. Ну и сволочь хитрожопая. Я сказала о своем желании уволиться сразу после эпизода на долбаном комоде. Да я триста тысяч раз вписываюсь в рамки!

* * *

Утро, несмотря на бессонную ночь, я встречаю с хорошим настроением. Ибо предвкушаю момент, когда вручу ему заявление на увольнение, а потом с таким же удовольствием суну настоящий договор с пунктом, который я специально выделила красным цветом. Кротов появляется позже обычного. На ходу бросает «кофе» и заходит в свой кабинет. Плюнуть, что ли, напоследок? Нет. Камеры, мать их.

Захожу в кабинет с подносом и ставлю его на рабочий стол. Он сразу же замечает на нем рядом с чашкой заявление на увольнение.

— Подписывайте.

— А у тебя уже есть свободные деньги в виде трех твоих коммуналок? Ой, постой. У тебя же и коммуналка-то одна. Да и то не вся.

— Подписывайте, — откладываю заявление на стол, дабы Кротов увидел лежащий под ним договор с выделенным пунктом. — Вы нарушили договор.

— Да ладно? — наигранно удивляется этот гад. — Где?

— В пункте, в котором указано, что я могу уволиться в течение месяца без штрафных санкций.

— Прелесть моя ненаглядная, месяц прошел, если ты плохо считаешь. Или, может, у тебя есть заявление на увольнение на подходящие даты? Мной подписанное?

— Ну вы и…

— Урок тебе на будущее. Читать не только то, что подсовывают, но и смотреть на подлинность подсунутого. Закажи мне, пожалуйста, кусок захера и два синнабона, — быстро меняет тему разговора, убирая договор в ящик стола. — А после позвони в клинику, в которой ты проходила медосмотр и запишись на повторную сдачу гормонов. Мало ли дозировка не подходит. В связи с