Вечеринка становилась все более утомительной, никаких душевных сил не хватало ее выносить. Я протянула руку назад, чтобы взять бутылку воды, как и Кэти так некстати тоже захотела пить. Кейн, строящий из себя джентльмена перед девушкой или успевший уловить начало моего движения, тоже повернулся и вполне осознанно коснулся пальцами моей руки. Всего лишь секунда, после которой пить расхотелось. Зато после я уже не могла сидеть спокойно, постоянно чего-то не хватало. Судя по тому, что монолог Кейна об уровне интеллектуального развития приятелей Стивенсона сам собой поугас, не только мне теперь спокойно не сиделось. И нет, мне не показалось, когда я почувствовала легкое прикосновение к своему плечу, потом скольжение вниз, до локтя, задержка и еще ниже, до запястья. Рука сама потянулась в его сторону, чтобы наши пальцы могли сплестись за спиной у Кэти. Отвратительно! Отвратительно до несмешных анекдотов и похабной избитости! Но дышать стало труднее и приятнее. Темнота скрывала нашу интимность — я на это сильно рассчитывала, потому что если бы прямо сейчас появилось солнце и обнажило перед всеми очевидное, то я все равно не смогла бы отнять у него свои пальцы.

— Почему вы бесконечно ссоритесь? — спрашивала Кэти у нас обоих.

Ее поддержал Дастин:

— Милая Кэти! Не хотелось бы тебя огорчать, но мой брат такой человек, с которым все окружающие неизбежно ссорятся. Видимо, проблема во всех окружающих! Так что я очень благодарен тебе, что ты его выносишь.

— Выношу? — смеялась Кэти. — Кажется, со мной он ведет себя немного иначе. Кейн, я серьезно! Столько слышала о тебе плохого, но чем больше узнаю — тем меньше верю в те сплетни.

— Вот и зря не веришь! — не выдержала я. — Он просто рисуется, чтобы тебе пыль в глаза пустить!

Кейн сжал мои пальцы чуть сильнее, но и не думал их отпускать:

— Подружка брата! Кажется, некоторым просто неймется, когда перед ними так не рисуются?

— Ну да! — я не могла сдержать смеха. — И ведь такой приятный человек, незаслуженно обиженный злобной мной!

Он теперь даже потянул меня за руку немного на себя — видимо, тоже не мог сдержаться. Чем мы ближе, тем приятнее ругаться.

— Эй! Ну-ка, расскажи хоть что-нибудь, что я непростительного натворил!

Море всего! Но большинство его деяний в присутствии Кэти не озвучишь, он потому так уверенно и смеялся.

— Запер меня в подвале в первый день! — вспомнила я.

— Это для того, чтобы Дастин тебя спас, — он наклонился чуть вперед, чтобы смотреть на меня. — Если бы не я, вы бы до сих пор не познакомились! Так и ходили бы вокруг, две мямли.

— С чего вдруг? — со смехом возмущался Дастин. — Мы с Лорен познакомились бы с твоим вмешательством или без такового, неизбежно!

— Я ускорил этот процесс.

— Ты испугал Лорен!

— Я молодец. Правда, Кэти?

Все смеялись. И даже реплика Дастина, оживившая совесть, не помогла мне перестать сжимать пальцы. Страсть, как она есть. Сильно замутненная двойным внушением, обескровленная доводами рассудка и раздражением, но все равно — слишком жгучая, чтобы ей сопротивляться. Такая, что дышать трудно и приятно: на каждом выдохе в ушах пять ударов сердца, на каждом вдохе — ощущение, что я и через несколько лет смогу точно вспомнить этот момент. Когда Кейн просто держал меня за руку, и никто этого не видел. Чувство стыда, совесть, неудобство — все забудется, но это ощущение я вспомнить смогу.

Кэти вдруг вскочила, заставив нас быстро убрать руки. Я уж было решила, что она потащит Кейна танцевать, хотя он и не производит впечатление человека, резвящегося на танцполе. Но у нее возникла другая, совсем уж нелепая идея:

— Так, идите потанцуйте! Может, помиритесь.

Мы только переглянулись и ответили вместе — резко и уверенно:

— Нет!

Она предприняла попытки заставить нас пообщаться как-нибудь еще, но я перестала слушать. Раз уж Кейн ее готовит для жертвоприношения, то пусть и разбирается с ней сам! Повернулась к Дастину — и удивилась. Он отчего выглядел задумчивым и внимательно смотрел на меня. Пришлось тащить танцевать его.

Я дала ему возможность высказаться. Ведь было понятно: что-то его тревожит. Возможно, он заметил наши с Кейном прикосновения — это пугало. Но я все равно молчала, потому что пока не была готова оправдываться. Оказалось, что я не совсем угадала, но очень близко:

— Твое… желание не исчезло после внушения, Лорен?

— Исчезло, — голос едва уловимо дрогнул.

— Ты уверена?

Я промолчала. Дастин остановился и убрал руки с моей талии.

— Сейчас, когда Кэти предложила вам потанцевать, это было просто предложение. Немного наивное и вряд ли эффективное, но ничего ужасного в ее порыве не было. Но вы оба ответили слишком нервно. И до сих пор… Я все последнее время замечаю, как вы просто не можете выносить друг друга.

Казалось бы, он утверждает прямо противоположное, но я понимала, что имеется в виду. Потому продолжала врать:

— Я не выношу Кейна, потому что он невыносим.

Дастин подумал, потом кивнул, но внимательный взгляд стал еще пристальнее:

— Если бы так, то я бы понял. Но дело в том, что и он психует. Стоит ли говорить, что Кейну это несвойственно? Лорен, будь со мной честной. Тогда мы сможем победить духов. Твое желание хотя бы частично осталось?

Я растерялась:

— Ну, если только совсем частично…

— Страсть могли внушить духи. Мы не знаем наверняка их силу, потому возможно. А у Кейна к тебе ничего не было? Почему он-то на себя не похож?

— Откуда же мне знать? Он твой брат — у него и спроси!

— Почему ты злишься, Лорен? Возможно, я заслужил хотя бы твоей искренности?

Конечно, похолодание с моей стороны он заметил, и успел дойти до точки, когда молчать уже не может. И вдруг на меня накатило невероятное раздражение. Я ведь стараюсь! Кто бы на моем месте так старался? Я ведь даже не между Кейном и Дастином выбирала, а не хотела встать между братьями! Только это осознание еще и давало мне последние силы сопротивляться. Но ведь если вопрос стоит так, то и мое поведение должно быть иным. Вдохнула и сказала серьезно:

— Дастин, я думаю, что нам с тобой нужен перерыв в отношениях. Нет, не из-за Кейна! И не из-за внушенной духами страсти. Просто я до сих пор сомневаюсь, что на самом деле влюблена в тебя. Пойми правильно! Ты слишком идеален, чтобы я не сомневалась.

Он оторопело отступил на шаг. Такой поворот разговора стал неожиданностью и для меня, и для него:

— Лорен… Я видел будущее, в котором мы…

— И этот сон могли тебе подкинуть! Ты сам это подозреваешь!

— Да, но сейчас уже все по-другому.

Я устала от тяжести до такой степени, что мне надоело притворяться или сдерживаться: