пекла кокосовые оладьи, она никогда с ними не расставалась, – плача, проговорила девушка. – Она бы хотела подарить их тебе.

– Нет, теперь они твои.

– Я на других готовлю. Только мы двое знаем рецепт этих оладий. Возьми их и какие-нибудь ее вещи с собой во Францию, она ведь так любила путешествовать и с удовольствием бы с тобой поехала.

Небольшого размера, как вафельница, эти формы иллюстрировали великодушие и человечность его бабушки. С какой радостью она угощала по утрам своими оладьями сотрудников компании, а вечерами отправлялась на ночной рынок и продолжала трудиться! Но самое главное, что оладьи Фуэнг спасли его от того страшного, непоправимого шага, который он собирался совершить.

– Я буду их бережно хранить.

– Не храни их зря, используй, пока они совсем не прогорят. Это будет значить, что они послужили многим, порадовали многих, – улыбнулась Прани.

Во время полета они не разговаривали друг с другом, каждый был погружен в свои воспоминания, планы и даже страхи. Мало сидел между отцом и другом. Бенжи был очень печален, и Мало спросил его:

– Все хорошо?

– Да, – вздохнул Бенжамин, – на этот раз я действительно влюбился!

– Значит, у вас все впереди…

– На расстоянии в восемь тысяч километров надежды на это мало.

– Может быть, получится взглянуть на это по-другому, что-нибудь придумать?

– Да, ты прав, – согласился Бенжамин, немного оживившись. – Знаешь, я купил лодку Мартина.

– Парусник, о котором мы мечтали в детстве?

– Да, он обошелся мне в кругленькую сумму, и нужно немало потрудиться, чтобы вернуть его на воду, но он мой. Ты поможешь мне отремонтировать лодку?

– Конечно! Даже не сомневайся.

Друзья снова погрузились в молчание.

– А ты? Как твое настроение? – спросил Бенжамин, наблюдая за задумчивостью Мало.

– Честно? Я в ужасе. Боюсь, что не понравлюсь им, разочарую.

– Об этом можешь не беспокоиться. Они ждут тебя, как мессию!

– В том-то и проблема… я не мессия!

– Не нервничай. Все будет хорошо.

Мало повернулся к отцу, который тоже был погружен в свои мысли.

– Все хорошо, папа?

Эрван кивнул и улыбнулся.

– Я приложил массу усилий, чтобы убедить Фуэнг принять от меня деньги, но она всегда отказывалась, как и Прани с Киё.

Эрван положил руку на плечо сыну.

– Ты лучший бизнесмен, которого я знаю.

– Пап, бабушка спасла мне жизнь.

Эрван вздохнул, приподняв брови.

– И мне тоже, дорогой… тем, что отказалась от меня.

Мимо прошла стюардесса с тележкой, полной напитков. Мало окликнул ее:

– Три бокала шампанского!

Эрван отказался от шампанского и взял газировку. Трое мужчин подняли бокалы.

– За жизнь! – сказали они хором.

«Да, – подумал Мало, – за жизнь, изысканный вкус которой я недавно для себя открыл».

Бангкок – Париж – Брест

Человеческое сердце подобно морю: оно способно на штормы и приливы, а в своей глубине прячет жемчужины.

Винсент ван Гог

– Мам, сколько еще ждать? – переспрашивала Лу каждую минуту вот уже более часа.

– Наберись терпения, – вздыхала Жюстин, каждые тридцать секунд поглядывая на часы.

Она тоже нервничала.

Маду терпеливо отвечала на все вопросы правнучки, которыми та сыпала без передышки, а Капитан нервно прохаживался взад-вперед перед кафе аэропорта. Бывают минуты, которые тянутся часами.

Девчушка первой заметила Мало, как и он сразу увидел именно ее. Их взгляды встретились сразу и навсегда. Ни мама, ни Капитан не смогли ее удержать. Она закричала «папа» и буквально прыгнула на него, обхватив Мало руками и ногами. Она обняла его изо всех сил, прижалась носиком к его шее. Она будто боялась, что папу снова отнимут, хотела этим жарким объятием убедить себя, что никто и ничто больше не сможет их разлучить. Мало уткнулся лицом в ее крошечное плечико, он боялся сжать девочку слишком сильно. Она казалась такой маленькой, хрупкой. Его сердце было переполнено любовью и нежностью к дочери и колотилось быстро-быстро. Лу разрыдалась, слишком долго сдерживала она свои эмоции. Мало нежно обнял ее и поцеловал в волосы. Его глаза тоже были полны слез, он прошептал: «Больше никто и ничто не разлучит нас, милая, обещаю тебе».

Лу еще крепче прижалась к нему, показывая этим, что понимает то, что он говорит, но ответить из-за слез не может.

Жюстин, Маду и Капитан с волнением наблюдали за этой сценой. Мало взглянул на Жюстин. Она была так красива в белом платье в мелкий красный горошек! Простая, естественная. Такой он ее и помнил. Мало нравились ее длинные волосы, стянутые на затылке заколкой. Когда-то он с таким удовольствием запускал в них пальцы! Жюстин поймала взгляд Мало. Ее карие глаза молили о прощении и любви. Мало протянул к ней руки, и она не заставила себя упрашивать, кинулась обнимать и его и дочь. Мало взял в руки лицо любимой и запечатлел на ее губах поцелуй. Его глаза говорили: «Ничто больше не разлучит нас». Маду и Бенжамин не удержались и присоединились к общим объятиям. Только Капитан и Эрван вели себя сдержанно, держались поодаль.

– Сынок, мне не хватало тебя! – спокойно произнес Капитан.

– А мне тебя, папа, – ответил Эрван и дружески похлопал старика по спине.

Из кучи объятий вдруг раздался тихий голосок: «Вы меня задушите!» Все расхохотались.

Ощущение счастья опьянило Мало, оно будто смыло все остальные чувства. Он так нуждался в этом ощущении, столько лет его переполняли лишь горечь и отчаяние!

– А меня ты обнимешь так же, как Мало? – обиженно спросил Бенжамин у своей крестницы.

Лу бросилась к нему, и Мало воспользовался возможностью, чтобы обнять дедушку и бабушку, которые смотрели на всю эту сцену, развернувшуюся перед их глазами, как на какое-то чудо.

После бурных объятий Бенжамин посадил Лу на багажную тележку и все направились к автостоянке.

Увидев пикап Капитана, Жюстин, Бенжамин и Мало обменялись понимающими улыбками.

– Мелюзга, в кузов! – бросил водитель.

– Папа, что значит «мелюзга»? – спросила Лу.

– В устах Капитана это значит «Я люблю тебя»! – весело объяснил Мало.

Наедине друг с другом

Человек, который добился успеха, просто следовал за своей мечтой.

Энтони Роббинс

– Спи, мое сокровище, уже поздно.

– Я хочу спать с папой, – захныкала Лу и схватилась за руку отца.

Лу была слишком возбуждена, чтобы заснуть. Весь вечер она слушала, как взрослые вспоминают свое детство, впитывала в себя их истории и поедала блины, которые Маду приготовила специально для этой встречи. Уютно устроившись на папиных руках, она изо всех сил старалась не заснуть. Как только Морфей навевал на нее сон, она просыпалась в страхе, что тот, кого она ждала