просто не потерял в силе, но еще и вырос. Пускай физически он стал послабее Карумы, его могущество никогда не заключалось только во Внутренних Вратах — это он и доказал, когда сдержал и одолел Каруму, а потом сделал то же самое с подоспевшим «Минато».

От воспоминаний о желтоволосом шиноби Изуну передернуло. Если бы не контролер, полностью взявший в один момент Намикадзе на себя, Учиха даже не стал бы пытаться продолжить бой, после того как потерял конечность. Быстрейший в мире носил свой титул заслуженно. Впрочем, теперь о нем не стоит беспокоиться и даже наоборот — он на их стороне.

И именно его устами сейчас глаголет тот, кто занял его тело.

— Что ты узнал? — скосил Риннеган на желтоволосого Изуна.

— Он в Стране Снега, — злая усмешка смотрелась на миловидном лице неестественно. — И он хотел найти там сына. Но нашел лишь какую-то девчонку. Пускай и занятную.

— Вот как? И зачем она ему была нужна?

— Говорю же тебе, он искал сына. Искал по техникам Стихии Льда. Подумай, хоть немного, сам. Девчонка оказалась пользователем кеккей генкай.

— Интересно, — бесцветно ответил Изуна. — И никак нас не касается.

Контролер замолчал, обдумывая нечто, а может быть и связываясь с какими-то из своих марионеток. Пускай Изуна видел его технику вблизи, чувствовал ее и даже рассматривал с помощью Риннегана, даже он не мог точно сказать ее рамок и возможностей — слишком уж уникальным был метод контроля. И, к сожалению, эксклюзивным — не было и речи о том, чтобы попытаться овладеть техникой.

— Ты неправ, — наконец ответил союзник голосом Минато. — Эта девчонка умеет использовать техники самой сильной из Стихий. Такой ресурс мне бы пригодился. К тому же, контролировать детей проще простого.

Изуна поморщился. Мадара, конечно, тоже был бы не против использования любых методов для ведения войны, но этот ублюдок в беспринципности дал бы любимому брату пару сотен очков вперед. Впрочем, жалеть сейчас было поздно.

— Твой друг будет жить, — подняла на Изуну глаза другая марионетка — та, что вместе с ним занималась врачеванием Карумы. — Математик задел его всерьез, и я еле успел его вытащить.

— «Скорее уж ты прикрылся им, и поэтому успел улизнуть,» — подумал Изуна, смерив марионетку холодным взглядом.

Ему не нравилось обилие чужих людей в убежище, но это было необходимо.

Вокруг них то и дело сновали Белые Зецу и марионетки контролера. Их были десятки, и каждый был занят делом. Зецу были плохими специалистами во всем, но во всем же являлись прекрасными рабочими, поэтому играли роль некоторой грубой силы. А вот марионетки могли заниматься всем и сразу — казалось, будто бы неизвестный контролер собрал под своим началом сотни специалистов разного толка, но Изуна прекрасно знал, что при жизни они такими не были.

Техника союзника поражала и в этом, и очень тонко отражала свое название…

— Мое Познание становится сильнее, — будто бы угадал мысли Учихи контролер. — Если бы Математик не спутал мне все карты, я бы уже контролировал Страну Огня. И Воду с Землей, пожалуй.

— Не Молнию и Ветер, м? Не можешь разорваться на пять частей?

— Я могу разорваться на тысячу частей, но от этого не будет толку. Огонь и так почти стал моим — на него я потратил большую часть своих сил. Вода — не смешно. Я могу захватить ее хоть сейчас в этом теле, но не смогу удержать все из-за того же Математика. Ну и… других. И Земля, конечно — нынешняя Земля слаба. Я знаю ее как свои пять пальцев.

— Ты упомянул «других», — не обратил внимания на хвастовство союзника Изуна. — О ком ты?

Минато скривился, и Учиха тут же сделал себе зарубку в памяти — посоветовать контролеру не выражать свои эмоции на чужих лицах — это портит весь его спектакль. Даже чужой человек, пообщавшись с настоящим Минато всего несколько минут, может легко угадать, каких эмоций на его лице отродясь не бывало. А уж, допустим, его ученики или жена — тут и говорить нечего.

— Кроме тебя есть несколько шиноби, которые могут противостоять моей технике и мне лично, — неохотно ответил контролер. — Это из тех, кого я знаю. Не уточняй, я сам скажу. Акасуна Шиццу из Ветра — он не стал Казекаге только потому, что ненавидит политику. Очень сильный человек и сын Второй Казекаге. Я решу проблему с ним, уже решаю. Но пока еще все движется медленно.

— Шиццу, — Изуна задумчиво потер подбородок, а потом щелкнул пальцами. — Сын Чие. Красноволосый мальчишка в очках. Ты не знаешь всего, союзничек. Даже не так — ты не ведаешь главного.

— Можешь… — Минато прикусил губу, сомневаясь, но продолжил. — Можешь звать меня Шоурай. Так… меня зовут. И что ты имеешь ввиду?

— Шоурай, значит, — этого имени Изуна не знал, но сходу запомнил. — Что до твоей информации, то она не полная. Ведь ты не сказал про Акасуну Шиццу главного. Он — сын Сенсомы. Томура по отцу. Или мне говорить Томура-Узумаки?

Усмешка Учихи вышла широкой, что было равно-пропорционально удивлению на лице Шоурая. Контролер действительно не знал этого факта, хотя для мятежных Учих он не был секретом. Это тоже что-то да значило, но Изуна пока не спешил ударяться в раздумья — позже проанализирует.

Ведь союзник не договорил.

— Насчет шиноби Молнии, — обдумав все, вновь заговорил Шоурай. — Все предельно просто — Райкаге. Третий Райкаге — Эй Дачи, сейчас является сильнейшим шиноби в мире. И побереги свое красноречие — я сражался с Математиком Боя. Не спорю, он велик, но Эй слишком силен. Он родился сильным, тренировался как слабый, а живет сильнейшим — таков его путь. И он — следующая часть моего плана.

— Хочешь контролировать и его? — вскинул бровь Учиха. — Сам же говоришь, что он тебе не по зубам.

— Познание не в силах контролировать кого-то вроде него, — кивнул Минато и тут же осклабился. — Но кто сказал, что я не могу контролировать ситуацию по другому, а? Почему вы все думаете, что Познание — все, что у меня есть?

— И что же ты…

Изуна запнулся, потому что в его голове созрел план. Простой и действенный.

Есть два шиноби высочайшего уровня, и оба они мешают Шоураю. И оба они не являются союзниками между собой. Стравить их будет делом несложным, особенно когда ты имеешь то,