трудно было не увидеть.

В двадцати метрах от них из снега и льда собирался гуманоидный исполин. И он оказался под стать Драконам, ибо его размеры запросто позволили его владельцу называть Завершенную Форму Сусаноо Мадары младшим братом — ледяной конструкт был выше порождения чакры Мангеке Шарингана почти на целую голову!

И это не было нелепым смешением льда, не было гигантским снеговиком — это была защитно-атакующая формация чакры кеккей генкая, ныне считающегося сильнейшим в мире. Ледяная броня, снежные суставы — исполин перед ними даже на вид был чудовищно силен и грозен.

— Не удивлен, что он смог легко убить тех шиноби, — нахмурился Джирайя. — Сашими-сан, вам лучше отойти. Похоже, сейчас тут будет жарко.

— И тебе тоже, Джи, — Узумаки положила руку на плечо Отшельника. — Давай не будем ему мешать.

Джирайя кивнул и бросил взгляд на отца. Тот стоял, как ни в чем не бывало. Он привык сражаться с Сусаноо и привык иметь дело со Льдом. Если честно, даже Жабий Мудрец, славящийся своей фантазией, едва ли мог бы придумать, как можно было по-настоящему удивить Сенсому в бою. За все те сотни битв, что прошел этот человек, он, кажется, успел повидать все.

— Я сваливаю! — заявил Ловен, пьяно развернувшись.

Правда, развернулся он на триста-шестьдесят градусов, отчего первые четыре шага пробежал прямо к ледяному гиганту, уже почти закончившему формироваться. Чертыхнувшись, Архимаг развернулся вновь, но теперь уже правильно, и ускорил бег.

— Если припечет, кричи, — пробегая Сенсому, бросил он. — Кодовая фраза — у меня есть пивас.

— У меня нету, — усмехнулся шутке Сенсома.

— Тогда не кричи.

Брау оказался на достаточно безопасном расстоянии как раз в тот момент, когда техника противника была завершена. Сенсома уважительно смотрел на гигантского рыцаря, почти полностью покрытого суровой ледяной броней. Чем-то этот конструкт напоминал Сусаноо Мадары, где-то был вдохновлен Деревянным Големом Первого, а где-то отличился уникальностью и новизной.

Вот, например, клинок у него был. Но только один, хоть и двуручный.

— Мда… — крякнул Сенсома, вытаскивая из ножен свой меч. — Маловат я против тебя вот так? А по сути — все наоборот. Дитя… такое дитя…

Он шагнул вперед, и гигант перед ним принял стойку, угрожающе зашумев. Этот звук был похож на вой вьюги ровно столько же, сколько был похож на грохот сходящей лавины. Это было воплощением снега и льда, воплощением бурь и метелей.

Воплощение Стихии Льда…

— Именно поэтому я и знаю ответ, — произнес Сенсома, выставляя клинок перед собой. — Похоже, нам придется с тобой о многом поговорить.

Исполин вновь загрохотал, но он уже был обречен.

— Стиль Холодного Дыхания: Двадцать Четвертое Ката. Человек-Армия!

Сенсома уважительно отнесся к монструозной технике, которой противостоял, и поэтому перед ней воплотилось сразу три сотни его копий. И он так же, как и любой другой мечник, решил выбрать лучшую для атаки позицию, поэтому Исобу активировал Риннеган, приковывая противника к земле с помощью самой гравитации.

Три сотни Математиков Боя одновременно занесли и опустили клинки…

Раздался грохот, перекрывший все остальное. Джирайя, Сашими и Ловен, наблюдавшие за «поединком» ошарашенно осознали, что лед под их ногами разрушается. Всего одной атакой Сенсома уничтожил целостность большого ледяного острова.

— Валим! — решил Джирайя, подхватывая Узумаки и Ловена.

Они не сопротивлялись, а потому уже очень скоро вся троица стояла на самом берегу соседнего острова, вглядываясь в поднявшиеся в воздух от разрушения снег и лед.

Тем временем, Сенсома неспешно подошел к разрушенному остову ледяного рыцаря. Он бил с расчетом на то, чтобы не повредить того, кто внутри. И теперь он подошел к обезображенной грудине техники и одним движением вскрыл ее.

Оттуда ему прямо в руки упала маленькая девочка, одетая в рванье.

— Как я и думал, — выдохнул пар перерожденный. — Не Ошими…

Девочка поежилась, и Сенсома укутал ее в свой плащ.

* * *

Хицугая выполнил свою работу. Вновь сменив внешность, он остановился в трактире, неподалеку от границы с островами. Обставил все так, будто только пришел в Страну, дабы как можно дальше отвести от себя подозрения и запутать след.

Ведь за убийство Дайме местные его по голове не погладят.

— Слыхали, Дайме убили!

— Да ладно?!

— Вот дела!

— Кто, кто убил?!

— Шиноби, кто же еще? Ублюдки…

— Молодой был. Хороший.

— Хороший — не хороший, а убили его, и делу конец!

— И кому мешал…

И так далее. И тому подобное. Страна стояла на ушах, а вскоре будут на них же стоять и остальные Малые Страны. Да и Дайме Великих обеспокоятся — убийство одного из коллег, для них — дело незаурядное. Не всякий глупец осмелится хотя бы думать о таком, а уж исполнить — совсем уж единицы.

Хотя… Какой-то глобальной возни не будет — Снег — Страна на самом краю мира (мира шиноби, конечно), и ее правитель мало кого интересует. Ну произошел некоторый дворцовый переворот, ну произошел он в грубой форме, и что? И не такое творится в мире. Вон, говорят, в Конохе вообще предательствами высшие чины балуются. И то — Коноха! Центр мира, считай что. А тут… Тьфу!

— А слыхали, что говорят? — начал очередную песню очередной говорун.

— Тысячу раз уже, — огрызнулся на него кто-то, разделяющий мысли Хицугаи. — Достали со своим Дайме…

— Ты не прав, не со «своим», а с «нашим», — простодушно поправил его говорун. — Но я жеж не про то. Вон чаво — давече остров один под воду ушел. Напрочь!

— Островам сотни лет, что с ними станется?

— А сталось, вот. Мне кузен рассказывал, вроде как шиноби постарались. И что за звери, а? Дайме убивают, острова рушат… Что им тут, деньгами насыпано что-ли?

— Не ори — у нас еще мирная Страна. Ты представь только, что на фронтах того же Огня творится. Да и еще где. Вот уж там они веселятся по полной. А у нас — да наплевать-то на тот остров. Главное, чтобы нас не трогали.

Хицугая нахмурился. Похоже, совсем близко есть шиноби и неслабые. Не хотелось бы светиться перед ними. Опять же, если он встретит того же Жабьего Отшельника, он уже может его и узнать. Даже в гриме. А там уж точно прибавится проблем.

Убийца так задумался, что не заметил, как недобро на него покосились те, кто дал