— Влюбился с первого взгляда, — огрызнулся я.

— Блинова, чего проход перекрыла? — кто-то нас подвинул. Саша пока никак не реагировала на нашу с Олесей пикировку и вела себя смирно.

— Семёнова, ты с этим козлом никуда не пойдёшь, — продолжала настаивать Олеся.

Отчего меня отнесли к козлам, я не понял.

— Мы с тобой практически незнакомы. Не пойму, отчего такое мнение и почему ты мне всё время хамишь? — задал я вопрос.

— Знаю я вас, — получил неопределённый ответ, но отступать и не думал.

Пользуясь тем, что Саша продолжала молчать и терпеть выходки подруги, я увязался за ними в раздевалку. И вообще, всем своим видом демонстрировал непреклонность. Правда, о том, что у меня здесь припаркована машина, не успел сказать. Девушки, обогнув корпус института, двинулись в сторону метро. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними. Разговора как такового не получилось. Отчего меня невзлюбила Олеся, я примерно понимал — потому что билет ей не отдал. Но характер у девицы и так явно не сахар. На мой взгляд, у Саши странный выбор подружек.

Кроме того, я помнил, что Олеся живёт в общежитии, но в этот день она вознамерилась пойти к Саше в гости. Меня никто не пригласил, и проводив девушек до подъезда, я поехал обратно за своим автомобилем. Пока возвращался, составил план действий. Похоже, лучше самому заявиться без предупреждения. И коробки конфет будет недостаточно. Куплю-ка я ещё торт «Прага».

На следующий день я весь из себя при параде, с тортом и конфетами звонил в дверь Сашиной квартиры. Повезло, что она сама открыла дверь. И вид такой был ошеломлённый.

— Впустишь? — спросил я.

— Проходи…те… — пробормотала она, освобождая проход.

Родители в воскресный день, как я и предполагал, были дома. Их моё появление также сильно озадачило.

— Сергей Николаевич, Надежда Ивановна, — представила Саша родителей. — Это мой знакомый Александр.

— Тот хмырь, про которого Олеська вчера рассказывала?

— И что могла рассказать обо мне девушка, с которой я общался от силы десять минут за две встречи? — с недоумением поинтересовался я, всучив наконец матери Саши подарки.

— Проходи на кухню чай пить, — приняла решения женщина. Или подумала, что если меня сразу прогнать, то я торт унесу?

Дальше непонятки продолжились. Родители Саши продолжали смотреть в мою сторону с неприязнью. Ей-богу, захотелось узнать, как преподнесла меня Олеся, что так всех настроила. Вдруг и мне по работе пригодится?

— Так ты у нас, значит, свободный художник? — первым начал разговор отец девушки. — А я, между прочим, слесарь шестого разряда. Вот этими руками работаю, — продемонстрировал он мне свои кулаки.

— Похвально, — пробормотал я.

— Что ты понимаешь в этом, интеллигент?! Ты хоть гвоздь забить можешь?

— Не пробовал, но какие мои годы? — решил я пошутить, и зря.

Саша испуганным оленёнком поглядывала на нас, голоса не подавала и только нервно теребила кончик косы. Надежда Ивановна пока разливала чай.

— Жена у меня мастер-закройщик, — продолжал рекламу семьи Сергей Николаевич. — Тоже хорошая профессия. Дочь умницу воспитали. Хотя и дуру! Чего ты на этого хмыря повелась? Сам вижу чего, — не дал отец вставить Саше слово. — Морда смазливая. Джинсы носит. А ты спроси, где он их взял?

— Купил, — не понял я такого наезда.

— И дублёнка у тебя импортная, — перебил меня мужчина. — Олеська так и сказала — фарцовщик и спекулянт. Тюрьма по тебе плачет.

От изумления я дар речи потерял и что-то вставить в своё оправдание не успел, мужчина продолжил спич. Он, оказывается, секретарь парторганизации и хорошо поставленным голосом строителя коммунизма прочищал мне мозги минут пятнадцать. Чай остыл, к нарезанному торту никто не притронулся.

— Обещаюсь исправиться, — заверил я. — И с кем встречаться, Саша будет решать сама.

— Не сама она решает! — взревел родитель Саши. — Ты мне из дочери потаскуху не делай! Начнёшь ей рассказывать, как голых баб рисовать любишь, я тебе твою морду смазливую подрихтую.

— Ничего такого я Саше не предлагал.

— Александр, а вы где живёте? — вставила слово Надежда Ивановна. — С родителями?

— Ну… формально, да, но у меня мастерская…

— Вот! — обрадовался чему-то Сергей Николаевич. — А московская прописка есть? Покажи.

— Я без паспорта сегодня, — окончательно опешил я от наезда.

— И решил своей халупой нашу дочь завлечь? Я ей запрещаю! — хлопнул мужчина ладонью по столу.

После этих слов я решил закруглиться с визитом. Лучше поговорить с Сашей без свидетелей и без подружки.

Звонить ей домой я не решился и всю неделю нервничал, с нетерпением ждал выходных. Илья что-то в моём поведении заметил, прошерстил все документы, прочитал мои отчёты и не понял, чем была вызвана нервозность. Спасибо, вопросов не задавал. А то развеселил бы я его. Майора КГБ обозвать спекулянтом! Если быть объективным, то я действительно напоминал мажора. От маман осталось немного чеков для «Берёзки», где я отоваривался. И раз в месяц я к знакомому замдиректора комиссионки наведывался. Туда иногда граждане сдавали неплохие вещички на продажу. Я себе финский джемпер недавно прикупил. Всё законно, через кассу. Разве что на прилавок в торговый зал джемпер не успели выставить. Придержали «для своих».

В следующую субботу я подкараулил Сашу у метро. Рассчитал я всё правильно. Олеся в тот раз не увязалась за подругой. Не думаю, что она каждый раз провожает подругу домой.

— О! Какая встреча! — изобразил я удивление, заприметив Сашу, заскочившую с морозной улицы в холл метро.

— Ты здесь ждал, что ли? — хмыкнула Саша.

— Ну где-то же нужно нормально поговорить, — развёл я руками. — Сходим в кафе?

— Мне домой нужно. Батя теперь время засекает, чтобы точно возвращалась и нигде не задерживалась.

— Отчего так? — спросил я, увлекая девушку за собой.

— Олеська на тебя наговорила.

— Не находишь, что это немного странно? Поверь, я не спекулянт и не фарцовщик. Почему такое суждение о совершенно незнакомом человеке?

Про службу в КГБ решил пока не рассказывать, а то решит, что я врун. Представился же художником. У меня и без того шаткое положение.

— Знаешь, у меня сейчас словно глаза раскрылись, — продолжила Саша. — Мы с Олеськой подружились на летней практике после второго курса. И отчего-то она всегда отгоняла от меня парней, наговаривая на них разные гадости.

— Завидует, — констатировал я очевидное. — Ты красивее, думаю, и умнее, — польстил я девушке.

— А ещё москвичка. Олеська замуж за москвича хочет, а как нарочно, все парни на меня смотрят.