– Надеюсь, вам у нас понравилось? – На этот раз он заговорил по-русски, подчиняясь указаниям системы контроля. Внутри отеля всё контролировалось видеокамерами.

– О да! – искренне ответил Руслан.

За пределами здания было жарко, температура поднялась до тридцати градусов по Цельсию. Но пешеходы на площади не обращали на это внимания, увлечённые созерцанием местных архитектурных красот. Присоединился к ним и Руслан, также заворожённый атмосферой приобщения к памятникам старины, подхваченный потоком иного времени – скользящего мимо жизни, но от жизни этой зависимого.

Шевельнулся в голове терафим.

И тотчас же Руслан заметил в толпе знакомое лицо.

– О, господин инспектор! – широко улыбнулся астроном Сю Синьцзы. – Какая неожиданная встреча!

«Неожиданное в жизни случается чаще, чем ожидаемое», – вспомнил Руслан чьё-то изречение.

– Я тоже не ожидал вас встретить на Земле.

– У меня здесь друзья. У вас есть свободная минутка?

– Нет, я тороплюсь.

– Хотел рассказать вам кое-что интересное.

Руслан подозрительно посмотрел на обманчиво простодушное лицо китайца.

– Вас уже оправдали?

– Меня вызывали в безопасность, но отпустили. Я же говорил, что ни в чём не виноват. А вы что здесь делаете?

– У меня тоже в Абу-Даби есть друзья, – сухо сказал Руслан, с усмешкой подумав о Шевчуке. – Если хотите, идёмте со мной, по пути расскажете, что случилось.

– Моя информация требует спокойной обстановки, – покачал головой китаец. – К тому же я не хочу, чтобы нас видели вместе. Давайте встретимся на Дженворпе.

Руслан оглянулся, чувствуя затылком чей-то прицеливающийся взгляд.

Кругом сновали люди, мелькали улыбающиеся лица, никто не отводил глаза, никто не отворачивался. Но взгляд тем не менее ощущался осязаемым потоком внимания. Неужели интуиция не обманула: его ведут?

– Хорошо, через час жду вас в своём номере на Дженворпе.

Китаец кивнул и растворился в толпе.

И тотчас же проснулся терафим:

«Наноатака! Уничтожил три «пули»!»

Руслан замер, протягивая во все стороны «щупальца» экстрорезерва. Система защиты костюма включалась сама собой, автоматически, но он должен был почувствовать опасность. Или «взгляд в спину» и был проявлением угрозы? Кто-то целился в него сквозь оптический прицел?

Над головой бесшумно пронеслось такси с затемнённым блистером.

Чёрт! Это же самое верное средство доставки для киллера! Надо убираться отсюда подобру-поздорову!

Руслан вызвал службу такси.

Через минуту к нему спустился лёгкий «Форд». Он прыгнул в кабину, опять ощущая спиной чей-то липкий взгляд, торопливо скомандовал автомату:

– К метро!

Такси послушно вознеслось в небо.

«Кто стрелял, Шустрый? Заметил?»

«Ваш собеседник», – ответил терафим.

«Китаец?! – удивился Руслан. – Я думал, стреляли сзади…»

«Нет, вектор атаки определён точно».

«Кто же следил за мной?»

«Поток внимания был слабым, определить источник не удалось».

Руслан поёжился, вдруг осознав, какой опасности избежал. Появление Синьцзы случайным быть не могло. Он явно знал, что Горюнов в Абу-Даби. Но кроме него существовал ещё координатор атаки, заинтересованный в исчезновении инспектора, он и должен был следить за ним, докладывая обо всех перемещениях… кому? Китайцу? Тогда они работают вместе. Ещё кому-то? Мешему? Не похоже. Неужели самому Шевчуку?

Такси опустилось на паркинг-поле возле утёса метро.

Руслан, чувствуя свою относительную незащищённость, почти бегом направился в общий зал и вздохнул с облегчением, только когда занял свободную кабину. Подумал мимолётно: быть спасателем намного спокойнее…

Но если китаец не побоялся напасть на него при большом скоплении народа, означает ли это, что он запаниковал? Или запаниковал кто-то другой, приказав ликвидировать инспектора любым способом?

«Доложи Воеводину», – посоветовал внутренний голос.

Руслан набрал код, и «струна» метро отправила его на Суперструнник.

Они долго рассматривали звёздную реку, теперь под ногами, а не над головой, и молчали. Потом Хржичка сказал, как бы извиняясь:

– Мы между Рукавами. Расстояние до Солнца – около семи тысяч эсве.

– Всё-таки ближе, чем в прошлый раз, – хмыкнул Терёшин.

Маккена посмотрел на него:

– Почему ты здесь?

Драйвер-секунда виновато шмыгнул носом, попятился.

– Она всё равно без сознания…

– Вниз!

Терёшин исчез.

Маккена повернул голову к Успенскому:

– В чём дело? Почему мы болтаемся в пустоте, как челнок без руля в море? Ты же утверждал, что инк ручного режима не повреждён «червями».

– Возможно, «червь» необычайно хитёр.

– То есть?

– Он включается только в момент старта и выводит из строя раутер. Либо одновременно тормозит аар-программу и дайк-систему[25]. Что, естественно, сбивает прицел, и мы летим в сторону от цели.

– Это можно исправить?

– В наших условиях вряд ли. – Успенский поймал жёсткий взгляд командира, торопливо добавил: – Я попробую.

– Виль, помоги ему. Вацлав, определись поточнее, где мы.

Маккена посмотрел на звёздную спираль «под ногами» – положение звёзд в глубине сферы обзора зависело от положения корабля и ориентации силы тяжести – и выбрался из командирского кокона.

Терёшин прохаживался по медотсеку, что-то бормоча себе под нос. Похоже, он пытался молиться. Увидев Маккену, встал по стойке «смирно».

– Всё нормально, кэп. Медик трудится, вытаскивает её из комы.

Маккена молча прочитал появлявшиеся в окошке диагноста надписи, склонился над реанимакамерой. Глаза Розы были закрыты, лицо казалось печальным. Впечатление складывалось такое, будто она плакала недавно.

– Иди, помоги ребятам, – сказал Маккена.

Пилот потоптался немного у прозрачного саркофага реанимационной капсулы, не зная, что сказать. Ободряющих слов не нашёл, исчез.

Маккена вырастил стул, присел напротив камеры, продолжая изучать лицо женщины. Спросил через минуту:

– Диагноз тот же?