Немножко лихорадит от этого и Багрова с Шеметовой. Слава богу, кроме дюжины основных присяжных есть еще двое запасных. Это гарантирует непрерывность процесса по, скажем так, техническим причинам.

А в суде игра шла прямо-таки в одни ворота. Ольге, как женщине с тонкой душевной организацией, даже становилось жалко Мухина. Он пытался прикрыть чужие огрехи, а у него не получалось.

Конечно, не забыло обвинение и такую ключевую персону, как Владимир Андреевич Власов. Тот по-прежнему оставался на свободе, под подпиской о невыезде. Поэтому сидел не вместе с Клюевым, в клетке, а напротив судьи, на первой скамье. Разумеется, его адвокат, старик Косицын, тоже присутствовал здесь, рядом с Багровым. Косицын, кстати, был трезв, как стеклышко – решалась судьба его подопечного.

Гражданин Власов В. А. – или как его все звали, Вовчик – судя по его собственным показаниям, много чего наворотил. Помог главному бандиту Клюеву привести в боевое состояние имевшиеся, якобы, у того ручные гранаты РГД-42 и Ф-1. Получил от некоего Гирина выстрелы (реактивные гранаты) к гранатомету. Нес и помогал изготавливать к стрельбе гранатомет РПГ-7. После же совершения преступления – обстрела дачи Слепнева реактивной гранатой – обильно посыпал дорожку отхода заранее захваченным из дома красным перцем.

Прокурор с Вовчиком был ласков, прокуроры вообще любят преступников, которые на первом же допросе подробно и обстоятельно рассказывают о своей преступной деятельности. Да и не только о своей, что в данном контексте не менее важно.

Вовчик, изящный хрупкий юноша лет двадцати двух, с длинными, безукоризненно промытыми белокурыми локонами, смущался и краснел от прокурорского доброжелательного внимания.

– Вы подтверждаете данные на предварительном следствии показания? – спросил у него Мухин. Это был его коронный свидетель. Единственный, кто ни разу не отказывался от ранее сказанного.

Вовчик опять залился краской и посмотрел на своего защитника. Впрочем, лицо Косицына ничего не выражало.

– Видимо, да, – тихо ответил свидетель.

– Что значит – видимо? – по инерции спросил Сергей Сергеевич и, опять же, видимо, сам себя укорил. С такими свидетелями лучше лишних вопросов не задавать.

Власов молчал.

Судья не вмешивался.

Прокурор тоже решил больше не испытывать судьбу.

Багров же прямо-таки жаждал расспросить кое о чем свидетеля.

– По вашим, только что озвученным показаниям, вы здорово разбираетесь в оружии, – сказал Олег Всеволодович. – У меня же есть сомнения по этому поводу. Будьте добры, расскажите, что изображено на моих картинках?

– Ходатайствую о снятии вопроса, как не имеющего отношения к делу, – послышалось в зале. Но не от Косицына, а от Мухина.

– Вопрос имеет прямое отношение к делу, – не согласился Багров. – Про оружие Николая Клюева мы слышали только от Власова.

Судья Игорь Николаевич Саднюк, замешкался, было видно, что он не прочь снять вопрос. Но процесс-то шел с присяжными!

– Отвечайте, – буркнул Саднюк свидетелю.

Картинки Олег – точнее, Антон, помощник – приготовил добротные, размером 40 на 50 сантиметров, четкие и предельно точно отрисованные. На них были изображены РГД-42, Ф-1, а также кумулятивные гранаты к гранатомету РПГ-7. Пояснительные подписи стажер Крымов, разумеется, убрал.

Да, еще шутник Антон на одну из картинок закинул обычный гранат. Типа – фрукт.

Еще на трех картинках, формата 40 на 80 сантиметров, были изображены различные гранатометы. Длинные картинки аккуратный Тошка даже подклеил на картон.

– Назовете, что изображено на этой картине? – показал Багров гранату РГД-42. – Вы же знаток военной техники. Именно ее вы готовили для Клюева.

Вовчик лишь смущенно улыбался и краснел.

– Почему вы молчите? – спросил Олег у свидетеля.

– Я не вижу, – сознался тот.

– С пяти метров? – удивился адвокат.

– У меня некорректируемый дефект зрения, – сказал Вовчик. И кокетливо поправил длинные волосы.

И в зале, и среди присяжных появлялось некое понимание ситуации.

– Можно я подойду поближе? – спросил у судьи Багров.

– Передайте приставу, – недовольно сказал судья.

Присутствующий на заседании судебный пристав передал картинки Власову. – Ну, что, хоть один предмет вы можете опознать? – давил адвокат.

Повисла длинная пауза.

– Этот знаю, – наконец, показал Вовчик на гранат-фрукт.

В зале откровенно засмеялись, а Власов вновь обиженно замолчал.

– Ходатайствую о внесении в протокол результатов только что состоявшегося осмотра, – удовлетворенно произнес Багров (в нашем законодательстве нет такого понятия, как судебный эксперимент, поэтому проведенное действие Олегу Всеволодовичу пришлось назвать осмотром – прим. авт). – Подсудимый Власов не смог опознать ни одного из предъявленных ему предметов – взрывоопасных, кстати. А ведь, судя по его показаниям, он, якобы, по просьбе Николая Клюева, лично занимался с ними, даже ремонтировал и приводил в боевое положение.

– Мы и не утверждали, что это Власов обстреливал дачу Слепнева, – попытался спасти положение прокурор.

Впрочем, среди присяжных жеманная фигурка Власова – жуткого «зампотеха» почти террориста Клюева – уже начала вызывать незлые улыбки. А впереди их ждали новые откровения.

– У вас больше нет вопросов к подсудимому Власову? – нетерпеливо спросил у адвокатов судья.

– Есть, Ваша честь, – выждав секундную паузу, сказал Олег.

(«Вот же актер, – с уважением подумала Шеметова. – Может, он и со мной так же играет?» – она еще не простила любимого после несостоявшегося юбилея. Хотя чувствовала, что скоро, наверное, простит).

Багров взглянул на вновь смутившегося Вовчика и добил его показания раз и навсегда.

– Вы по-пластунски ползать умеете? – спросил Олег.

– Это как? – растерялся Власов. – Зачем мне ползать? – он вновь автоматическим изящным жестом поправил свои локоны.

В зале раздались смешки: многие присутствующие здесь – жители Городка. Они и без Багрова знали о том, что красивый Вовчик ни ползать, ни стрелять не умеет. Да и не хочет – он хороший, беззлобный парнишка. А за ориентацию у нас сейчас, слава богу, не сажают.

– Ну, у вас же написано: подползли к точке обстрела, зарядили гранатомет, и Николай Клюев выстрелил. Что же получается, он с гранатометом полз, а вы за ним во весь рост шли?

Парень зарделся ярким цветом, и, уже не скрываясь, умоляюще смотрел на Косицына. Тот же по-прежнему был безучастен.

– А потом посыпали красным перцем дорожку отхода, так? – перешел на следующую тему Багров, убедившись, что предыдущий коллапс показаний Вовчика отмечен присяжными заседателями.