А у шатра-та стоял веть дубовой столб,

В столбе-то колечюшко серебрянно,

И у шатра лежит бочька да з зеленым вином,

А на бочки лежит чарочька позолочона;

А на чары веть потписи потписаны,

15. На серебрянной подрези подрезаны:

«Хто не возьмёт этой чары единой рукой,

И хто не выпьёт этой чары к едину духу, —

А тому веть молоццу да жывому не быть,

От того же шатра прочь не отъехати!»

20. А не малая та веть чарочька — ф полтора ведра.

А соскакивал тут Добрынюшка со добра коня,

Привязал он добра коня к золоту кольцу.

И брал он веть чарочьку позолочону,

Наливал он эту чарочьку дополна,

25. Принимал он эту чару единой рукой,

Выпивал он эту чарочьку к едину духу.

И наливал-то Добрынюшка и фтору чару,

Принимал веть Добрынюшка единой рукой,

Выпивал он эту чару да к едину духу.

30. Наливал Добрынюшка третью чару,

Принимал он Добрынюшка единой рукой,

Выпивал он эту чарочьку к едину духу.

Уш он перву выпил чару — для здравьица,

А фторую чару выпил веть — для похмельица,

35. Ишше третью чару выпил — для безумьица.

Очи ясны у Добрынюшки смутилисе,

Могучи веть его плеча да росходилисе;

И за беду пало Добрынюшку за великую:

«Бутто нам уш молоццам и ф поли выезду нет?!.» —

40. Ростоптал взял он бочьку з зеленым вином;

И ростоптал он веть чярочьку позолочону;

И весь прирвал Добрынюшка черной шатёр,

Он черной-то шатёр да рытнобархатной;

Фсё розвеял-розмётал он по чисту полю.

45. А где бил он, буянил, тут и улёкса спать...

А как из далеча, далеча ис чиста поля

Ехал веть Дунаюшко сын Ивановичь.

Подъежжал как Дунаюшко ко черну шатру,

И видит он чюдышко не малоё:

50. И стоял только у столба веть тут доброй конь —

И лежит тут веть тулово не малоё;

А нету у ево веть черна шатра,

И нету веть бочьки з зеленым вином,

И нету тут веть чярочьки позолочоной:

55. А фсё прибито и по полю розмётано.

У Добрынюшки конь был очунь ласковой;

И бил он копытом лошадиныем,

И будил он своего добра хозяина.

Спит-то Добрыня — не пробужаицсэ.

60. Как подъехал Дунаюшко сын Ивановичь,

А розмышлял тут Дунаюшко своим умом:

«И сонново мне убить — фсё равно как мёртвово:

Веть не честь-хвала мне будёт молодецкая,

И не выслуга веть будёт богатырская»

65. Закрычял тут Дунайко да громким голосом:

«Ты ставай-ко-се, ставай веть, невежа мой!»

Как скочил-то Добрынюш(к)а на резвы ноги,

И заскакивал Добрынюш(к)а на добра коня.

Тут розъехались рибятушка по чисту полю,

70. Они съехались копьями веть долгомерныма:

По насадочкам копья да извернулисе —

Некоторой некоторово не ранили,

К ретиву-ту серцу раны не придали.

И съежжались они саблеми вострыма:

75. Ишше востры-ти сабли ишшорбалисе —

Некоторой некоторого не ранили,

К ретиву-ту серцу раны не придали.

Соежжалисе веть палками буявыма:

А палки-ти буёвы да изломалисе —

80. Некоторой некоторово не ранили,

К ретиву-ту серцу раны не прыдали.

И тянулись церес грывы да лошадиные —

И некоторой некоторого не вытянул.

Соскочили как рибятушка со добрых коней;

85. Ухватилисе рибятушка плотным боём

А плотным-то боём, веть рукопашкою.

И возилисе ребятушка цельныя суточьки,

И возились ребятушка и други сутки.

Как на третьи-то было на суточьки

90. Как ехал во далечом чистом поли

И ехал старый казак да Илья Муромець,

И ехал Илья веть со товарышшами.

И заслышыл он ф полюшки веть сильней потоп*;

И соскакивал Илеюшка со добра коня,

95. Припадал веть Илеюшка ко сырой земли,

И говорил веть Илейка таковы слова:

«Уш ой еси, ребятушки товарышши!

А есь веть в чистом поли велик веть топот;

Лебы две силушки вмести веть сходицсэ,

100. Лебо два там богатыря съежжаюцсэ;

Ишше кто у нас поедёт во чисто полё?

Нам послать как двух братьей долгополыех, —

Тут ф полах-то веть братья заплетуцца они

И потеряют занапрасно веть буйныя головы.

105. А послать как веть Олёшеньку Поповича, —

Тот веть силой не силён, очунь напуском смел, —

Потеряет занапрасно да буйную голову.

Мы поедем-те, ребятушка, уш фсема лучше!»

Как поехали ребятушка во чисто полё.

110. И завидял тут Дунаюшко сын Иванович,

Говорыл-то Дунайко да таковы слова:

«Воно едёт веть мой тут названой брат,

Как по имени стар казак да Илья Муромец, —

Он пособит мне убить веть неприятеля!»

115. И увидел тут Добрынюшка Микитиц млад;

Говорыл-то Добрынюшка таковы слова:

«Во́но едёт веть мой тот крестовой брат,

А по имени стар казак да Илья Муромец, —

И пособит он убитъ мне тотарина!»

120. Подъежжает стар казак да Илья Муромец:

«Уш вам Бох помошшь, ребятушка; оп чём бьите́сь,

Вы оп чём же бьитесь да оп чём ратитесь?..»

Ишше тут-то Дунаюшко росплакалсэ,

И стару он казаку да розжалилса:

125. «Уш ты ой есь, веть мой ты названой брат,

Ты названой брат, стар казак да Илья Муромец!

Я служил у короля веть ляховинского,

Я служил у короля равно двенаццэть лет:

Ишше три года служил веть я ф предверниках,

130. Ишше три года служил я ф предворотниках,

Ишше три года служил я ф портомойниках,

Ишше три года служил я ф приключьниках;

И подарил мне король веть черной шатёр,

И подарил мне король бочьку з зелёным вином,

135. И подарил мне король чярочьку позолочону,

Подарил он мне ишше дубовой столб

И ф столбу колечушко позолочоно.

Как приехал вот Добрынюшка Микитиць млад —

Ростоптал у мня бочьку с зеленым вином,

140. Ростоптал у мня чярочьку позолочёну,

И прирвал он у мня