наследование. Уже и прежде польская шляхта мало-помалу освободилась от разных государственных податей и повинностей; а теперь король согласился избавить ее окончательно от всех податей, оставив только в самом незначительном размере королевскую или так называемую кролевщину, иначе Lanowe (по два гроша с каждого лапа земли); а военную повинность отныне она несла обязательно и на свой счет только в случае неприятельского вторжения; во внешних же походах должна была сопровождать только самого короля, и притом получать вознаграждение. Таким образом, ограничение королевской власти и шляхетские привилегии, ко вреду Польского государства, сделали большой шаг вперед в царствование Людовика.

Так как поляки не были довольны управлением Елизаветы, то она уехала в Венгрию, и на ее место король назначил галицкого наместника Владислава, князя Опольского. Но он принадлежал к линии Силезских Пястов, которая успела уже онемечиться и была поэтому нелюбима в коренной Польше. Вскоре Владислав был также отозван и заменен триумвиратом Добеслава, его сына Завиши и калишского воеводы Сендзивоя. При сих правителях дела пошли еще хуже; беспорядки увеличились, вельможи обижали людей бедных и незнатных; правосудия, за отсутствием короля, искать было негде. В это время умирает король Людовик (1382). Перед смертью он завещал польскую корону дочери Марии, обрученной с бранденбургским маркграфом Сигизмундом, сыном императора Карла IV; а венгерскую корону отказал младшей дочери Ядвиге, помолвленной с Вильгельмом, герцогом Австрийским.

Молодой Сигизмунд явился было в Польшу в качестве наместника и будущего короля; но своим гордым поведением он вооружил против себя многих поляков, которые уже не любили его, как немца. Он должен был удалиться. В то же время венгры не признали распоряжения покойного короля и, находя двенадцатилетнюю Ядвигу слишком молодой, провозгласили своей королевой Марию. Тогда поляки, не желавшие составлять провинцию Мадьярского королевства, на сейме Вислицком объявили послам королевы-матери (по имени также Елизаветы), что они признают своей королевой ту из ее дочерей, которая обяжется жить в Польше. Часть великополян, с генеральным старостой Домаратом во главе, продолжала стоять за Сигизмунда и Марию. Мазуры выставили кандидатуру своего князя Семка, то есть Семовита. Между этими партиями начались кровавые столкновения; особенно свирепствовал Домарат, с наемными немецкими отрядами разорявший земли его противников.

Королева-мать Елизавета наконец назначила наследницей своего мужа на польском престоле младшую дочь Ядвигу. Общее желание прекратить наставшее смутное время было так сильно, что большинство поляков единодушно признали это назначение (1383). Однако смуты продолжались почти до конца следующего года, когда Елизавета решилась наконец расстаться со своей дочерью и отпустила ее в Польшу. 15 октября в Кракове совершилось коронование четырнадцатилетней Ядвиги. Но тут возник новый и весьма важный вопрос: кому быть супругом польской королевы?

Еще в детстве Ядвига сделалась невестой ровесника своего, австрийского принца Вильгельма. Их отцы решили этот брак, чтобы соединить Венгрию и Австрию в одно могущественное государство. В 1378 году, когда жених и невеста достигли семилетнего возраста, над ними совершен был брачный обряд в австрийском городе Гамбурге. Затем их разлучили с тем, чтобы по прошествии пяти лет соединить уже действительным браком. В течение этого срока Ядвига воспитывалась в Вене, а Вильгельм в Вудах, чтобы заранее привыкнуть к местному языку, обычаям и знатным лицам. Но Людовик Венгерский умер до истечения срока; а его вдова королева Елизавета, как славянская (сербская) принцесса, не расположенная к австрийскому дому и вообще к немцам, медлила с заключением действительного брака. Меж тем обстоятельства изменились: венгерскую корону получила старшая дочь Мария, а младшая Ядвига, как мы видели, избрана на польский престол.

Юная, прекрасная королева, отличавшаяся благочестием, считала себя законной супругой принца Вильгельма; так как союз с ним был освящен церковным обрядом, хотя и совершенным в детстве. Но иначе смотрели на этот брак польские паны. Вильгельм, как немец, с его отдаленным от них и небольшим государством, им положительно не нравился, и они желали для своей королевы более выгодного брака. По этому поводу возникло несколько партий, каждая со своим кандидатом. Часть великопольской шляхты стояла за Семовита Мазовецкого, как природного Пяста; но вельможи Малой Польши выставили своим претендентом Ягайла Литовского, и его сторона оказалась самая сильная и влиятельная.

С тех пор как Западная Русь объединилась под властью Гедиминова дома, Русско-Литовское государство сделалось сильным и опасным соседом для Польши. При всяком столкновении предприимчивые литовские князья производили вторжения и варварские опустошения в польских землях. Столкновения эти особенно ожесточились с той поры, когда возник вопрос о галицко-волынском наследстве. Мы видели, что он повлек за собой ряд упорных войн при Казимире Великом и Людовике Венгерском; в конце концов Галиция осталась за польскою короной, Волынь за Литвой. Людовик Венгерский сначала управление Галицией предоставил Владиславу Опольскому на правах удельного князя. Но Владислав не поладил с русскими боярами и духовенством: будучи ревностным католиком, он хотел продолжать дело Казимира Великого и всеми средствами пытался распространять в Галиции католицизм, склоняя туземцев к перемене религии разными льготами и оказывая во всем предпочтение католикам, которыми себя окружал. Видя, что Владислав не умел успокоить Червонную Русь, ни защитить ее от соседних литовских князей, на сторону которых стало тянуть русское население, Людовик вознаградил Владислава Опольского другими владениями, а Червонную Русь присоединил непосредственно к Венгрии и занял галицкие города угорскими гарнизонами. Разумеется, такое распоряжение сильно не понравилось полякам, смотревшим на Червонную Русь как на собственное приобретение. Их неудовольствие усилилось еще более по смерти Людовика, когда поставленные им старосты, считая Червонную Русь чуждой для себя землей, начали продавать села и даже значительные города (Кременец, Перемышль, Снятинь и другие). В довершение смут, возникших во время вопроса о наследнице польской короны, Ягайло, одолевший Януша Мазовецкого и отобравший обратно захваченные им города, не ограничился Мазовией, а сделал в 1384 году вторжение в Малую Польшу и сильно разорил ее; причем доходил до Вислицы, расположенной в нескольких милях от Кракова.

Естественно поэтому, что малопольские паны, которых земли постоянно страдали от литовских разорений, с великим усердием схватились за мысль о браке своей юной королевы с великим князем Литовским. С помощью этого брака они не только избавлялись от опасности со стороны соседа, но и делали его своим неразрывным союзником: открывалась полная надежда на соединение обеих стран в одно могущественное Польско-Литовское государство, страшное для всех своих соседей, в том числе и для прусско-ливонских немцев, которые теснили и Литву, и Польшу, стараясь поддерживать их взаимную вражду.

Соединение с Литвой было для поляков гораздо привлекательнее, чем соединение