Я позвонил своей жене на мобильный, чтобы услышать ее голос на автоответчике.

— Всем нужно разное время, чтобы пережить утрату, Рауль. Не торопись. А теперь скажи: чем я могу тебе помочь?

Пердомо вкратце пересказал ему свои кошмары и в заключение упомянул о призраке, увиденном в Витории. Альберт слушал очень внимательно, не перебивая, и под конец поставил диагноз:

— Тому, что ты видел — или полагал, что видел, — в Витории, первыми дали имя немцы. Они выбрали для этого слово doppelgänger, буквально «идущий рядом». С сожалением должен сказать, что в нордических легендах такое появление — предвестник смерти. Мы же называем это «билокацией», то есть ощущением, что ты находишься одновременно в двух местах.

— Ощущением? — возмутился Пердомо. — Я знаю, что именно я видел в Витории, и это не сказки, сочиненные каким-нибудь мошенником парапсихологом. Я видел самого себя, слева, ровно в тот момент, когда я протягивал руку музыканту. Как это может быть?

— Стресс, — спокойно ответил судебный психиатр. — Когда мы очень расстроены или больны, с нами происходят весьма любопытные ментальные феномены, и, так как люди не умеют их объяснить, они сразу же вспоминают о привидениях.

— Но я в полном порядке, — возразил инспектор.

— Тебе доверили расследование года, ты находишься под мощным профессиональным давлением, в центре внимания прессы. К тому же ты только что сказал, что звонил покойной жене на мобильный. Ты тоскуешь по ней. Твоя рана еще кровоточит, Рауль.

Пердомо, подавленный разумными доводами друга, опустил голову. Затем спросил:

— Я видел призрак? Мне необходимо это знать.

— Будь это призрак, твои дела были бы совсем плохи. Фактически никто не может точно объяснить, почему возникают эти видения, но боюсь, они относятся к тому же классу, что и гипногогические галлюцинации.

— Гипно… что? — спросил, смутившись, полицейский.

— Гипногогические галлюцинации обычно возникают при переходе от бодрствования ко сну, когда мы еще не погрузились в сон. Иногда они вызывают страх. У тебя никогда не было такого чувства, что ты проснулся, но не можешь пошевелиться?

— Бывало такое, а как же.

— Советую тебе некоторое время принимать какой-нибудь хороший анксиолитик. Если через несколько недель кошмары не прекратятся или возобновятся галлюцинации, позвони мне, и я подыщу тебе специалиста.

Психиатр бросил взгляд на часы, и, заметив, что Пердомо стал подниматься со стула, успокоил его улыбкой:

— У меня есть еще пять минут. Кто эта женщина из твоих кошмаров?

— Милагрос Ордоньес, детский психолог. Она утверждает, что не раз успешно сотрудничала с полицией, потому что обладает сверхчувственным восприятием.

— Ты хочешь знать, можно ли ей доверять? Мой ответ: нет. Я незнаком с этой сеньорой лично, но поверь мне, все они вымогатели.

— Эта женщина сказала, что недавно ей удалили опухоль в мозгу, и сразу после операции у нее в голове что-то изменилось. С этого момента у нее появилось сверхчувственное восприятие. Возможно ли, что в ходе операции хирург активировал какую-нибудь зону ее мозга, которая обычно бездействует?

— Я не специалист в этой области, но самым распространенным мифом нашего времени является теория о том, что мы якобы используем всего одну десятую нашего мозга. Эту рекламную приманку обычно применяют шарлатаны всех мастей, открывающие платные курсы по улучшению памяти и внимания. Действительно, мы почти всегда используем не больше десяти процентов мозга в каждый определенный момент, но это не означает, что в течение дня мы не используем весь мозг целиком.

Подозвав официанта, чтобы заплатить по счету, психиатр обернулся к другу, который выглядел довольно разочарованным:

— Я сказал тебе что-то неприятное?

— Нет, просто эта женщина, Милагрос, показалась мне искренней. Но если она говорит неправду… Не могу понять, зачем ей меня обманывать.

— Что ты имеешь в виду?

— Обычно люди врут ради собственной выгоды: чтобы выманить деньги, избежать наказания. Зачем врать этой сеньоре?

— Возможно, она тебе не врет. Возможно, у нее психоз или помрачение рассудка, и когда она говорит, что обладает паранормальными способностями, то сама в это верит.

— Она не похожа на психопатку.

— Возможно, она просто хочет познакомиться с тобой поближе. Ты у нас еще мужчина хоть куда.

При этих словах Пердомо улыбнулся:

— Думаешь, она старается произвести на меня впечатление?

— Все может быть. Она привлекательна?

— Она старше меня.

— Не уходи от ответа. Я спрашиваю, она сексуальная?

— Она неплохо выглядит. И что из этого?

— Может, ты просто ищешь себе оправдание, чтобы увидеться с ней снова.

— Оправдание? Зачем мне оправдание?

— Возможно, если ты позвонишь ей просто потому, что тебе этого хочется, у тебя возникнет чувство вины, и ты ищешь менее эгоистичный и более профессиональный предлог, чтобы встретиться с ней еще раз.

— А ты препятствуешь этому, говоря, что она ломает комедию, так?

— А ты не верь мне на слово. Единственный способ проверить, так ли это, — ее испытать.

— В этом и состоит твой совет? Испытать ее?

— Да, и забудь об оправданиях. Позвони ей и спроси, чем она может тебе помочь.

— Я тебя знаю. Ты уверен, что у нее не может быть никаких особых способностей.

— Повторяю тебе, Рауль: то, что мы используем всего лишь десять процентов нашего мозга, неправда. Мы используем его почти целиком. Почти. Но я не сказал, что целиком. Как, ты говоришь, зовут эту женщину?

— Милагрос.

— Подходящее имя для экстрасенса.[24]Ты должен с ней встретиться, чтобы проверить, не обманщица ли она. Даже если она не поможет тебе в расследовании, то из твоих кошмаров она наверняка исчезнет.

Пердомо не стал дожидаться следующего дня, чтобы позвонить Милагрос Ордоньес. Он сказал ей, что, хотя расследование ведется в нескольких направлениях, раскрытие убийства Ане Ларрасабаль настолько важно для УДЕВ, что начальство посоветовало ему «не пренебрегать никаким видом помощи». Эта фраза, которой никогда не произносил Гальдон, была достаточно двусмысленна, чтобы дать понять Милагрос, что он выполняет чужое распоряжение. Так он мог сохранить лицо и по-прежнему демонстрировать скептицизм, но в то же время из его слов не следовало, что комиссар Гальдон распорядился привлечь ее к расследованию. Как и советовал ему Альберт, инспектор спросил, чем именно она может помочь полиции, и Милагрос ответила, что, судя по ее предшествующему опыту, наилучшие результаты может дать посещение места преступления.