– Не пропустите момент, когда они начнут действовать.

– Константинов уверяет, что скоро. Саккетти каждый день в парикмахерскую заходит. Они детали оговаривают, доли распределяют, кому сколько достанется. Завтра у Тесленко на работе выходной. Константинов думает, что ночью все и случится.

– Сегодня ночью или завтра?

– Возможно, что уже сегодня.

– У вас все готово?

– Константинов уверяет, что все. – Логинов криво усмехнулся и добавил: – Главное, чтобы бандиты не передумали.

Так и получилось, что сентябрьской ночью Максим Александрович Басаргин оказался вместе с группой захвата в засаде на Арбате. Вторая группа агентов угрозыска находилась на Малой Никитской и наблюдала за движением в парикмахерской и квартире Щуровской.

Константинов распределил людей по разным точкам. Двое караулили путь отхода, еще один спрятался в машине в другом конце улицы, сам Константинов и еще двое человек засели в дворницкой дома напротив банка. Опалин сидел в коридоре коммуналки на первом этаже возле телефона и переговаривался по аппарату с группой на Малой Никитской.

Басаргин не находил себе места. Эта охота одних людей на других казалась ему чем-то сюрреалистическим, тем, чего в принципе не должно быть, однако это происходило и он сам был свидетелем. Он присел на старый сундук, стоявший недалеко от телефона, и, потирая переносицу, таращился в полутьму. Из экономии в коридоре была вкручена маломощная лампочка, которая то и дело моргала.

Он сидел на сундуке, пока у него не начали затекать ноги, потом встал и сделал несколько шагов по коридору. Снова зазвонил телефон, Опалин схватил трубку.

– Да. Да! – Он повернулся к Басаргину. – Едут! Я к Константинову.

Иван убежал, и Басаргин остался наедине со своими мыслями. «Только бы все кончилось поскорее… Только бы никто не пострадал». Не выдержав, он пошел следом за Опалиным и застал в дворницкой оживление. Агенты с сосредоточенным видом, поразившим Басаргина, проверяли оружие.

– А-а, бывший доктор, – усмехнулся Константинов. – Постарайтесь не путаться под ногами, когда начнется, хорошо?

Он стал сбоку от запыленного оконца и выглянул наружу. В конце улицы показался грузовичок. Он полз, рассекая фарами ночь, и казался совершенно мирным, безобидным. Писатель почувствовал, что по виску у него струится пот. Это поразило его – ночь выдалась вовсе не жаркой.

– Как же они будут выносить стену? – не утерпев, шепнул Басаргин Опалину.

Грузовик остановился, из него вышли три человека, один из которых даже в жидком свете тусклого фонаря, освещавшего эту часть улицы, казался гораздо выше и крупнее прочих. Водитель остался за рулем.

– А вот посмотри, – шепнул в ответ Опалин.

Грузовик развернулся, дал задний ход и въехал в витрину. С жалобным звоном посыпалось стекло, со скрежетом подались решетки. Грузовик отъехал, здоровяк взял из кузова огромную кувалду и стал крушить их остатки. Стоя возле Басаргина, Константинов давился от беззвучного смеха.

– Они прямо через витрину… Молодцы!

– А когда вы их задержите?

– Когда они с добычей пойдут. Иначе на суде скажут, что просто прогуливались ночью по улице…

Здоровяк, отшвырнув ошметки решеток, нырнул внутрь магазина, за ним полезли двое остальных, неся какие-то мотки. Через несколько минут они выволокли из отделения сейф, таща его на веревках, и стали заталкивать в кузов.

– Сейчас! – бешено крикнул Константинов и кинулся из дворницкой наружу. Лицо у него в это мгновение было вдохновенное и героическое, и выражение его поразило писателя. – Руки вверх, угрозыск! При сопротивлении будем стрелять!

Тах! Тах! Тах! Послышались выстрелы, мат, топот бегущих ног. Но бандиты оказались не лыком шиты и явно не собирались сдаваться.

– Гаси фонарь! – заорал здоровяк. Несмотря на то что вокруг него стреляли, он перевалил сейф в кузов грузовика и сам запрыгнул туда с резвостью, поразительной для человека такой комплекции. Следом за ним заскочил второй – молодой, судя по движениям, легкий и жилистый. Третий, который держал «наган» в левой руке, несколькими выстрелами привел в негодность фонарь, но его самого настигли пули, и он упал.

– Стреляйте по шинам! – кричал Константинов. – Уйдет!

Тах! Тах! Но пули ушли в никуда. Грузовик набрал ход.

– Агапов! – отчаянно кричал Константинов. – Задержи его! – Агапов был агентом, который должен был перегородить машиной путь отхода в том конце улицы, куда бандиты теперь мчались на грузовике.

– Логинов убит! – закричал кто-то сзади.

Услышав эти слова, Иван отпрянул и наступил на ногу Басаргину, но тот даже не почувствовал боли.

– Не видно ни…

Кто-то ругался в темноте. В конце улицы послышались выстрелы. Писатель увидел, как Опалин побежал в ту сторону, и кинулся за ним.

– Не ходи за мной, дурак! – крикнул Иван на бегу, но Максим Александрович не послушался его. Писатель споткнулся и едва не упал, но тут же припустил следом за Опалиным. Они добежали до машины, в которой находился Агапов. Тот лежал на сиденье и стонал. Стекла треснули, в них были видны звездчатые отверстия от пуль.

– Доктор! Садись!

– Ему помощь нужна! – крикнул Басаргин.

– Ты врач, сделай что-нибудь!

Опалин сел на водительское место, ручкой револьвера выбил остатки стекла перед собой. Писатель заскочил с другой стороны. Раненый Агапов оказался между ними. Его толстовка на груди была заляпана кровью. Машина сорвалась с места и помчалась в ночь. Их потряхивало и заносило на поворотах. Басаргин, разом вспомнив все, чему его учили, свою практику в качестве земского доктора (а позже – военного врача), стал рвать пиджак раненого – Агапов был в штатском – и перевязывать раны.

– Ваня, его в больницу надо! – не выдержав, крикнул Басаргин.

– Потом! – отмахнулся Опалин.

– Мы их не нагоним!

– Они с сейфом, он тяжелый! Нагоним!

«Какое-то безумие, – думал Максим Александрович. Его лихорадило, кровь бешено стучала в висках. – Куда мы едем? Зачем?» Ему вдруг показалось, что они стоят на месте, а Москва проносится мимо, со своими перекрестками, площадями и маковками церквей. На каком-то перекрестке вдруг наперерез им вылетел милиционер, отчаянно свистя. Чтобы не сбить его, Опалин заложил такой вираж, что Басаргин чуть не вылетел из машины и судорожно схватился за дверцу. Агапов время от времени стонал, его мотало из стороны в сторону, как мертвое тело.

– Вот они! – торжествующе заорал Опалин, указывая куда-то вперед. – Доктор! Возьми у Агапова оружие!

Не раздумывая, Басаргин подчинился. Левой рукой он поддерживал раненого, правой стиснул холодную рукоять «маузера». Ночной ветер овевал его лицо. «Это сон, – подумал он и тотчас же поправил себя: – Нет, это не сон». Грузовик с сейфом был уже совсем близко.