Во избежание спекуляции начальная цена паев была высокая, пять тысяч рублей – больше 5 миллионов сегодня. Не разрешалось также продавать паи посторонним лицам до того, как они были предложены другим пайщикам. Одновременно с прошением было выдано полномочие инженеру-механику Михаилу Белямину, управляющему машиностроительным заводом, дававшее ему право представлять компанию в контакте с властями.

Первая страница заявления братьев Нобель об основании нефтяной компании

Полномочие было выдано в связи с отъездом Людвига и Роберта в Стокгольм сразу после предоставления прошения. В том году 30 сентября семья праздновала семидесятипятилетие матери. В честь юбилея прибыл и Альфред из Гамбурга, и еще «целая куча родственников». Было что праздновать – не только день рождения, но и успехи в Баку, и основание новой компании! Присутствовали Полин и Эдла и пятеро их детей. Родственников было так много, что всех не получилось разместить у Андриетты. Некоторым пришлось переночевать в «Гранд-отеле», где, по словам Альфреда, «мебель позолочена, а еда испорчена».

Отпраздновав, три брата отправились в Париж, после чего Людвиг вернулся в Петербург. Однако на Рождество Людвиг с семьей поехали в Стокгольм, где пробыли почти год. Шведская столица угощала гостей «приятными развлечениями», и Людвиг ни разу серьезно не болел. В своем письме Альфреду он доверился, что, если бы не множество обязательств, оставленных в России, «в частности Бакинское дело, которое всё еще находится в процессе организации», он бы обосновался в Швеции. «Потребуется, однако, несколько лет, прежде чем смогу устроить всё так, чтобы не требовалось моего присутствия», – добавил он.

Роберт вернулся в Баку в декабре 1878 года. Прежде чем товарищество могло начать свою полномасштабную деятельность, устав должен был быть утвержден императором, а это требовало времени. Пока что дело велось, как и прежде, от его имени, что вызывало в нем чувство дискомфорта. С одной стороны, в феврале 1879 года, после пяти лет бурения, на земляном участке нашли собственную нефть, с другой – мучило состояние здоровья. В начале марта 1879 года он переболел нервной лихорадкой, которая продержала его в кровати целый месяц и едва не стоила ему жизни. Врач объяснил, что он вряд ли переживет такое испытание вторично, но Роберту было всё равно. Единственно важное было то, что «дело становится реальностью и начинает жить. К собственной жизни я был в самые трудные дни болезни так безразличен, что испытывал скорее желание умереть, чем желание выздороветь». Поэтому он напомнил Людвигу вопрос, который задал ему во время подписания документов в Петербурге: «„Всё ли теперь устроено так, что даже в случае моей смерти дело не пропадет?“ Твой ответ был – да!»

Задержка с санкционированием не была связана с какими‑либо возражениями со стороны правительства – наоборот, создание товарищества получило поддержку. Но задействованные департаменты и министерства хотели поменять некоторые формулировки в уставе. Кроме того, министерство финансов запросило дополнительные справки, в том числе от великого князя Михаила, который, как и следовало ожидать, искренне поддержал проект: « считаю долгом Вас уведомить, что двое из учредителей предполагаемого „Товарищества нефтяного производства“, братья Людвиг и Роберт Нобель, владея в Баку нефтяным заводом, уже и до настоящего времени своею разумною деятельностью и постоянным усовершенствованием технического производства принесли значительную пользу делу развития нефтяной промышленности. А потому дальнейшее расширение круга их деятельности по означенному предмету представляется вполне желательным».

Высочайшее разрешение на создание нефтяного товарищества было получено 18 мая 1879 года, о чем Людвиг оповестил Альфреда в письме, отправленном с дачи, которую семья снимала на Стокгольмском архипелаге: «Телеграмма из Петербурга сообщает, что Его Величество санкционировал Устав нашей Бакинской компании под фирмой „Братья Нобель“ с капиталом три миллиона рублей». Прошение было подано и подписано Людвигом и Бильдерлингом, но в санкционированном императором документе числились еще два учредителя: Роберт и Альфред. Основной капитал, составленный из 600 паев по 5000 рублей, был распределен между братьями и шестью дополнительными партнерами следующим образом: Людвиг Нобель (1 610 000), Петр Бильдерлинг (930 000), Иван Забельский (135 000), Альфред Нобель (115 000), Роберт Нобель (100 000), Александр Бильдерлинг (50 000), Фриц Блюмберг (25 000), Михаил Белямин (25 000), Альберт Сундгрен (5000) и Бруно Вундерлих (5000). Таким образом, правление состояло исключительно из людей, близких братьям Нобель. Помимо Михаила Белямина, в его состав входили: Иван Забельский, петербургский купец 1‑й гильдии, занимавшийся в том числе транспортными вопросами в Баку; полковник Александр Бильдерлинг, младший брат Петра; Фриц Блумберг, пользующийся глубоким доверием бухгалтер машинного завода; финн Альберт Сундгрен, компаньон Роберта по керосиновому делу в Хельсинки в 1860‑е годы, а позже служивший при Ижевском оружейном заводе; Бруно Вундерлих, немецкий купец, владевший импортной фирмой в Москве.

На первом собрании пайщиков была назначена дирекция, состоявшая из Людвига, Роберта и Петра Бильдерлинга. Исполнительным директором был Людвиг. Братья вместе владели контрольным пакетом акций. Несмотря на то что заместители были русскими – Забельский и Белямин, – товарищество имело сильно выраженный семейный характер, что в первую очередь можно объяснить стремлением к финансовой и организационной стабильности в стране со слабо развитой деловой культурой и плохим доступом к капиталу. Высокая цена паев объяснялась желанием избежать спекуляции. В случае прибыли владельцы получали 8 процентов от вложенного капитала, а оставшаяся часть от вырученной суммы распределялась между правлением (60 процентов) и служащими товарищества (40 процентов), то есть по тому же принципу, что и на машиностроительном заводе.