Военно-воздушная база Джалалабад

Когда раздался стук в дверь, Стиллард еще спал в казарме. Он тут же сел на кровати, взглянул на часы: шесть утра. Предположив, что его пришли арестовывать военные полицейские, он решил встать, одеться и лишь потом отворить дверь. Пусть вышибают ее, если хотят. Спустя несколько минут он отпер — и там, на лестнице, стоял несколько смущенный капитан Меткалф.

— Что-то не припомню, когда бы еще я так долго ждал под дверью.

Стиллард отошел, позволив Меткалфу войти.

— Потому что все лижут твою задницу эти десять лет. — Он закрыл дверь за старым приятелем и повернулся пожать тому руку. — Хорошо, что они вместо полицейских прислали тебя. Когда уже меня отправят домой?

Меткалф опустился на складной казенный стул у окна.

— Ты никуда не едешь, — сказал он, жестом указав Стилларду на другой стул. — По крайней мере, пока. Пока не утрясутся эти дрязги в Вашингтоне. Веришь ты или нет, но Боб Поуп заведует дисциплинарными взысканиями.

Стиллард возмутился.

— Поуп?! Чертов гражданский шпион еще и этим командует!

Меткалф серьезно посмотрел на него.

— Ты же еще не встречался с этим гадом.

— И не горю желанием.

Меткалф помахал рукой, утихомиривая Стилларда.

— Твои ругательства сейчас не помогут. Президент решил попридержать вас, пока ситуация с Сандрой не разрешится. Если все кончится хорошо, Белый дом возьмет ответственность за «Ограбление банка» на себя.

— Конечно, они припишут заслуги себе, — вставил Стиллард. — А нас всех наверняка отправят к Дэвиду Леттерману[77]. И выставят все напоказ, как это было после ликвидации Бен Ладена. Сделают из нас чертовых звезд.

Меткалф вздернул бровь.

— Все не так плохо, Хал. Скорее всего, тебя с Кроссвайтом хотят спрятать — а мы будем на это надеяться, потому что, если Сандра умрет, вы окажетесь козлами отпущения.

— Все уже решено?

Меткалф, откинувшись на стул, вздохнул.

— Да. Ах, ты же спал. И ничего еще не слышал.

Стиллард удивленно поднял брови.

— Чего не слышал?

— Видео с изнасилованием Сандры попало в Интернет. Скоро это выльется в самый страшный президентский кошмар.

Стиллард покачал головой.

— Мы же знали, что так случится.

— И вдобавок, — продолжил Меткалф, — она больше не у талибов. Она у ХИК, а те уже не просят выкупа. Они хорошо знают, что такое пропаганда, и хотят использовать ее в своих целях вроде «американцы не могут защитить своих женщин, посмотрите, какие они слабые». И все в таком духе.

Стиллард подошел к холодильнику.

— Хотя ты знаешь, ведь это правда. Мы действительно не смогли ее защитить. — Он вытащил из холодильника бутылку молока и сел обратно. — Она все еще в Базараке?

— Думаем, что да, но это селение — центр ХИК. Если мы атакуем их там, они убьют Сандру.

— От них еще не поступали конкретные угрозы?

— Им это не нужно, — ответил Меткалф. — И понятно почему. Еще один иранский кризис с заложниками в миниатюре. ХИК собирается прославить Базарак. Они стали стягивать своих людей в Панджшерское ущелье полгода назад, как только наши войска ушли из региона. С тех пор ничего не сделано, потому что президент Карзай не хочет идти против «Хезб-е Ислами». А у ХИК сильные позиции в парламенте.

Стиллард отпил и предложил молока Меткалфу. Тот подался вперед, чтобы взять бутылку.

— Эти головорезы не вернут нам Сандру живой, — сказал главстаршина. — Они и дальше будут унижать Америку, используя женщину. А когда, наконец, наша сторона предпримет боевые действия, они выбросят ее обезглавленное тело на какую-нибудь вонючую улицу в Кабуле.

— Все равно. Теперь это будет выясняться на дипломатическом уровне. — Меткалф отер ладонью рот. — Это уже решено.

— А президент вообще знает, что эти уроды плевать хотели на демократию? Что они не будут торговаться? Они хотят одного — хаоса.

— Не знаю, но президент понимает, что осталось всего одиннадцать месяцев до выборов, — сказал Меткалф. — А еще он понимает, что кризис, если с ним не разобраться сейчас, может надолго затянуться.

— Ему лучше не затягивать. Они хотят выставить его на посмешище — как это сделали иранцы с Картером. А за неделю до выборов подкинут ее тело.

— Хал, мы не знаем наверняка.

— Пока не знаем, — согласился Стиллард. — Но, спорим на доллар, ХИК будет долго и упорно размышлять, кого бы им хотелось в президенты на срок до ноября.

— Ну, все, что мы думаем, по сути, не имеет значения, — сказал Меткалф. — Я зашел только передать, чего от вас ждет Поуп.

— И чего же?

Меткалф не смог сдержать улыбки.

— Он просил, чтобы ты и Кроссвайт держались подальше от неприятностей.

— И это все? — осторожно спросил Стиллард. — Держаться подальше от неприятностей?

— Поговаривают, что объединенный комитет начальников штабов хочет убрать его из спецслужб, — продолжил Меткалф. — Я недолго разговаривал с генералом Кутюром и не знаю всех деталей, — а спросить так, чтобы не вызвать подозрений, я не мог, — но мне кажется, что Поуп знал об операции «Ограбление банка». Знал и скрыл ото всех.

— Думаешь?

Меткалф криво улыбнулся.

— Думаю? Нет. Уверен. Я просто работаю там.

Селение Базарак

Аасиф Кохистани вошел в тот дом на краю деревни Базарак, где держали Сандру, и, присев в уголке, стал наблюдать, как доктор обрабатывает ее раненую ногу, которая оказалась сильно заражена. Развивалась гангрена, которая могла полностью лишить Сандру ноги. Бадира сидела на стуле вблизи доктора и держала в руках глиняную миску, где плавали личинки. Доктор вынимал их из миски длинными щипцами и опускал на пораженную поверхность ноги.

— Для чего нужны личинки? — спросил Кохистани, чувствуя отвращение при виде копошащихся в омертвелой плоти ноги личинок.

Доктора звали Хан. Он был не старше Бадиры, и его тоже возмущало присутствие ХИК в деревне, однако он понимал, что с этим ничего не поделать.

— Личинки помогают удалить омертвелую ткань, — пояснил Хан. — Они поедают старую плоть и не трогают живую. Ей повезло, что вы ее привезли сейчас.