— О каком глобальном масштабе вы все время твердите?

— Очень просто. Если мы сровняем это ущелье с землей, включая все и вся, то никогда больше ни один фанатик не унизит гражданку Америки.

Военно-воздушная база Джалалабада

Настроения на базе царили довольно мрачные. Весть о том, что Сандре отрезали палец и войска должны покинуть долину, нанесла сокрушительный удар по духу солдат. По крайней мере, пока Базарак был в окружении, они чувствовали, что какие-то шаги по спасению Сандры предпринимаются. Впрочем, сейчас тягостные чувства, переполнявшие ее родных «ночных сталкеров», рейнджеров и «морских котиков» оттого, что Сандра так и осталась у противника (с чем не могли смириться американские военные), пошли на убыль: ведь некоторые из американцев рискнули организовать несанкционированную операцию, пусть даже под угрозой тюремного срока.

Разговоров об очередной операции велось мало и вполголоса, только чтобы выпустить пар, и уж конечно, никогда ничего не произносили перед офицерами вслух. Президент дал ясно понять генералу Кутюру, что любая попытка провести неофициальную операцию будет караться по всей строгости Единого свода военных законов, и поэтому все дорожили карьерой и не хотели никаким образом вовлекаться в такие опасные мероприятия.

Мнения по поводу отступления от Панджшера разделились поровну. Часть военных сочувствовала президенту, хотевшему освободить Сандру от мучений. Вторая половина, напротив, примерив на себя положение Сандры, похвалялась, что они готовы прямо сейчас броситься в бой и стереть Базарак с лица земли. Пусть лучше Сандра погибнет во время сражения, чем ее замучают мусульманские фанатики.

Недавно выписавшийся из больницы капитан Кроссвайт приковылял в ангар, в помещение для дежурных экипажей, где Гил, Стиллард и другие спецназовцы, многие из которых участвовали в операции «Ограбление банка», курили сигареты и пили из пары фляжек, передаваемых по кругу, запрещенное виски.

Гил стряхнул пепел в помятую жестяную банку и улыбнулся.

— А я думал, ты уже летишь обратно в Кандагар.

— Хрен вам, — сказал Кроссвайт, протягивая руку, чтобы взять сигарету у самого молодого бойца, сидевшего у стены. — Они не хотят меня туда отправлять. — Он затянулся и вернул сигарету обратно. — Я же теперь персона нон грата. А скоро буду и вовсе бесславно демобилизован или еще что похуже. — Он подмигнул Стилларду. — Как и мой дружок.

Стиллард рассмеялся.

— Будь я на десять лет моложе, я бы решился на штурм ущелья. Но, так как я уже стар, никому от этого не лучше. Старость не радость, ребятки, запомните это.

Раздались дружеские смешки.

Кроссвайт присел и взял в руки фляжку.

— А как насчет тебя, поддержал бы атаку? — спросил Гил.

— Ну, нет. — Кроссвайт опрокинул фляжку. — Спасибо, только этого мне не хватало. Я только что столкнулся у больницы с Джоном Бруксом. Он сказал, что прилетел сюда поблагодарить меня за то, что пытались спасти его жену. Я сказал, что не стоит меня благодарить, и спросил, может, он зайдет сюда и скажет спасибо остальным участникам операции? Но он просил сделать это за него. Он ужасно подавлен. По-моему, он узнал, что Сандре пару часов назад отрезали палец. Сказал, что ему не хотели об этом сообщать.

— А можно ли их в этом обвинять? — спросил Альфа.

Лицо капитана вспыхнуло, когда он заприметил Альфу.

— Эй, прокаженный. Будешь много щелкать клювом — отвалится.

Все дружно расхохотались, а Альфа вскочил и, встав в центр круга, показал неприличный жест двумя руками.

— Вот вам, придурки! — Он забрал свои вещи. — Зассали? Никто из вас мне ничего не сделает.

Даже Гилу было сложно подавить улыбку. Заметив краем глаза, что Фарух подает ему сигнал, призывая выйти наружу, он выскользнул из ангара, когда стали шутить о том, как облажался Альфа во время операции.

— В чем дело? — осторожно спросил Гил, ожидая, что Фарух снова будет жаловаться на допрос Наима.

— Мне надо с вами поговорить, — сказал переводчик. — Наедине.

— Послушай, Фарух, если речь о допросе…

— Нет, тут другое, — шепотом произнес Фарух.

— Хорошо, идем. — Гил завел его за ангар, где они взобрались в кузов военного грузовика.

— Ну, в чем дело?

Фарух посмотрел на него, все еще раздумывая, рассказывать или нет.

— У меня в Базараке семья.

По телу Гила пробежали мурашки.

— Семья? Насколько большая?

Фарух пожал плечами.

— Дяди, племянники. Они еще воевали с Масудом[78]против русских.

— Ты сможешь пробраться туда?

Фарух кивнул.

— Мои дяди за меня поручатся. Никто из них не знает, что я работаю в американском спецназе.

Гил мысленно был уже на полпути к Базараку.

— Думаешь, ты сможешь пойти туда и найти, где держат Сандру? Ты хочешь попытаться?

— Да, — ответил Фарух. — Хотя немного волнуюсь. Я не доверяю ЦРУ.

— Не беспокойся, — заверил его Гил. — Мы им не скажем. Мы сохраним это строго между нами. Но прежде мне нужно добыть санкцию.

Фарух смутился.

— Разрешение? Ты же не хочешь предупреждать SOG.

— Они тут ни при чем. — Гил похлопал его по плечу. — Я собираюсь получить разрешение у более важных ребят. Давай встретимся через два часа здесь же.

Гил зашел в казарму, откопал iPhone, который он получил от Джо в ночь перед операцией «Коготь тигра». Тогда было оговорено, что Гил заимствует КПК на неопределенный срок.

Он набрал подробное сообщение и отправил его в Лэнгли, штат Вирджиния[79]. Затем лег на кровать и вздремнул. Через час он получил объемный ответ на свое сообщение, спрыгнул с кровати и пошел искать майора Джона Брукса.

Военно-воздушная база Джалалабада

Майор Джон Брукс сидел в одиночестве в столовой, теребя в руке пирожок с говяжьим фаршем, как вдруг напротив него сел человек, которого он впервые видел.

— Джон Брукс, верно? — сказал незнакомец.

Брукс, которому явно не понравилось такое вторжение, взглянул на мужчину.

— А вы кто такой?

— Меня зовут Гил Шеннон. Я друг Дэна Кроссвайта. И я также знаком с вашей женой.