система. Мол, до появления капитализма сами явления расизма и национализма, лежащие в основе нынешних проявлений дискриминации, попросту не существовали. Что расы, что нации в этой статье назывались конструктами исключительно социально-культурными и к настоящей биологии никакого отношения не имеющими. Насколько такие утверждения были правдивы Сергей не знал, ибо вопросом в достаточной мере уж точно не владел, однако стремление винить во всех бедах капитализм больно уж сильно в его глазах отдавало стандартной левой пропагандой. Кабы автор статьи просто не выдавал по итогу желаемое за действительное.

— Всё проще, — сказала Катя, открывая своё пиво о край стола. — Они другие, — заявила она. — И их в этих странах тупо меньшинство.

Какое-то уж слишком простое, на взгляд Сергея, объяснение озвучила Катя, но из её слов при этом выходило, что ваалы-змеи чем-то заметно от других ваалов отличались и что их при этом было сравнительно мало. В России, во всяком случае.

Сергей прикинул в уме, чем же таким выделялась Катя на фоне всех остальных известных ему ваалов, и ответ напрашивался строго один.

— Дело в твоём гипнозе? — спросил он.

Прильнув губами к бутылке, Катя кивнула и, сделав несколько глотков, поставила пиво обратно на стол.

— Многих нервирует возможность того, что им могут залезть в голову и пару гаек там подкрутить, — пояснила она с негромким смешком.

Негромким и довольно горьким.

— И что, никто, кроме змей, так больше не умеет? — с трудом верил Сергей в настолько уж исключительную природу данного вида ваалов.

— Да нет, умеют некоторые, — ответила, пожав плечами, Катя. — Драконы, например, — сообщила она нечто такое, отчего Сергей аж рот раскрыл от удивления. — Но мы с ними в некотором смысле родственники, так что…

— Так, стоп, драконы? — перебил Сергей. — Среди ваалов есть драконы? — поражённо вопросил он.

Ничего себе откровение.

— Вообще есть, — невозмутимо подтвердила Катя. — Но в России и Европе ты их вряд ли отыщешь. Их здесь долго и старательно уничтожали, так что теперь драконий род обитает в основном в Азии. Там они исторически как-то больше полюбились. Наверное, потому что христианство у них не так сильно распространено, — предположила она.

Христианство Катя упомянула, скорее всего, из-за того, что именно под его влиянием образ дракона начал ассоциироваться с дьяволом. Да и в самой Библии драконоподобные существа навроде того же Левиафана, упоминались исключительно в отрицательном ключе. Во всяком случае, сам Сергей ни одного положительного упоминания вспомнить точно не мог.

Но тогда выходило, что и со змеями ситуация должна была быть схожей. Взять хоть того же змея-искусителя. Всё-таки Еву и, соответственно, Адама на Первородный грех подтолкнул именно он.

У Сергея даже пробежала мысль, что упомянутая Катей немногочисленность ваалов-змей тоже могла быть связана с фактором Библии. Неужели змей тоже истребляли?

— Было дело, — кивнула на его догадку Катя. — Но нас, скорее, просто за компанию. Драконов-то в числе прочего убивали и потому, что они с фениксами здесь сферы влияния поделить не смогли, — пояснила она, упомянув ещё одно мифологическое создание. — Так, по крайней мере, говорят. Что там было на самом деле, меня колышет мало. Самой бы раньше времени не помереть и то радость, — в шутку заметила она.

Хотя сколько в этой шутке было, собственно, шутки, вопросом оставалось открытым.

Будучи не в силах удержать любопытства, Сергей продолжил осаждать Катю с расспросами про драконов, фениксов и других мифологических зверей среди ваалов. Сергею-то казалось, что только реально существовавшие животные могли стать Истоками. Означало ли это, что те же драконы или условные единороги действительно когда-то бродили по земле? Или даже бродят до сих пор?

Но всякий раз, как разговор заходил о как-то частностях, деталях и тонкостях, Катя отвечала, что вопросы свои Сергей задавал не по адресу. Это нужно было к настоящим исследователям природы и истории ваалов обращаться. Сама она могла рассказать только те общие вещи, о которых знал практически каждый среднестатистический ваал. Углубляться же в остальное Катя никогда особого желания не испытывала.

А тем временем незаметно подкралось время первого из запланированных на сегодня боёв в Клетке.

Ринг-анонсер, об истинном местоположении которого Сергей до сих пор не имел ни малейшего понятия (в подвале попросту не было никого, кто бы с микрофоном в руках что-то вещал), представил через динамики двух бойцов.

Это были две девушки. Столярова Евгения и Тарасова Вероника. Обе сходу приняли свои звериные формы, и в Евгении Сергей легко опознал лису. А вот с Вероникой было сложнее. Она тоже отдавала чем-то собакоподобным, но у Сергея никак не получалось понять, что именно это был за зверь. Светло-коричневый мех, испещрённый пятнами, и большие округлые уши вызывали в голове некие смутные образы, однако ничего конкретного не выходило. В итоге Сергей сдался и решил спросить у Кати.

— Гиена, — уверенно заявила она, едва отгремел гонг. — Между прочим, тоже кошкодевочка.

И эта самая «кошкодевочка» ринулась в атаку первой. Вообще не выжидая, она широкими шагами сблизилась с Евгенией и принялась размахивать кулаками. Причём делала это до того неумело, что складывалось ощущение, будто она даже с грушей в зале никогда толком не работала. За углами Вероника не следила, да и вес тела в удары совсем не вкладывала. Это был уровень даже не новичка, а просто неумехи, которая разве что по глупым боевикам драться училась.

А вот Евгения, напротив, определённой базой обладала. Она сходу подняла стандартную боксёрскую защиту и вполне сносно блокировала большую часть ударов соперницы, не забывая периодически разряжаться короткими ответами. Джебы и двойки составляли практически сто