напор волков смял первые ряды людей-собак, звери клином вошли во вражью свору, разбивая надвое. Рычание, клацанье зубов, крики и стоны, удары ножей, кровь волков и людей-собак – все смешалось. Вожак волков, стремительный и сильный, как тигр, подмял очередного врага, придавил к земле могучей широкой лапой, вытянул морду вверх, прислушался к шуму схватки и глотнул в себя сгусток кровавого воздуха. Он точно знал, чего он хотел. Он шел на запах Сашки. Он выделял и улавливал его из тысячи других, безошибочно прокладывая себе дорогу. Волк был опытным, ловким и выносливым. По его вытянутой вверх мокрой от крови морде метались тусклые блики от огней головешек, шерсть топорщилась, как ежовые иглы, кровавый оскал показывал железные зубы. Через минуту он издал мощный вой, обращая его к вожаку людей-собак. И хотя это был волчий язык, Сашка, находясь на отдалении, хорошо поняла его. Волк требовал равного себе, хотел уничтожить, застолбить свое превосходство. Он знал, смерть вожака вызовет панику среди людей-собак, и отдаст волкам победу в этой схватке. Оборвав вой, волк прислушался, и, не дождавшись ответа на свой призыв, пригнул голову, поджал хвост, рыкнул и свирепо сорвался с места. Стая ринулась за ним. Малкин инстинктивно подхватил с асфальта оброненную кем-то головешку, выставил перед собой, прикрывая Сашку и Катюху.

– Сваливать надо! – заикаясь, квакнул Лугатик и попятился, ноги понесли сами, пока пятками не уперлись в ближайший бордюр.

– Снова угодили в кошмар! – выпалил Раппопет, хватая за одежду Катюху. – Дуй отсюда, подруга, шпарь, пока еще жива. Эти волчары в момент на шашлыки пустят! – ругнулся он и оглянулся на темную фигуру Володьки. – Ты куда, козел? Свою шкуру спасаешь?

– А что можно сделать голыми руками? – заорал тот как ошпаренный. – Это же волки. Порвут собак и пустят нас на закуску, – он приседал и шарил руками по асфальту вокруг себя.

Опередив его, Катюха схватила с обочины окровавленный нож убитого человека-собаки, замерла около Сашки.

– Вот дура! – сплюнул Андрюха. – Лезешь в пасть к волкам! Свихнулась, – и тоже стал искать взглядом, что можно подхватить под ногами.

Ничего подходящего не найдя, Лугатик нервно выпрямился и в тот же миг увидал, как, раскидывая и подминая под себя людей-собак, из своры неистово вырвался огромный, сильный волк, расшвыривая кровавые брызги. Открыл пасть, застыл на четырех лапах как вкопанный, вперив бешеный взгляд в лицо Ваньки. Он чуял, что за спиной у того вожак людей-собак. Чтобы добраться до Сашки, надо было смести с пути последнюю преграду – Ваньку. Дымящаяся головешка в руках у Малкина не устрашала лютого. Он прошел огни и воды, никакие флажки и никакие головешки остановить его неспособны. Могучее тело вздулось мускулами, натянувшими шкуру, и вздыбило шерсть. Короткий рык прозвучал, как отходная парню, или даже реквием, как будто того уже не было в живых. Волк был убежден, что все именно так и есть. Ибо у него беспощадные железные челюсти. Незащищенный человек слаб против таких челюстей. Взоры волка и человека схлестнулись. Лютый взгляд зверя способен был парализовать всякого врага, испугать, обратить в бегство. Волк ждал, когда человек побежит. Тогда одним прыжком он настигнет и раздавит врага. Но человек не бежал и не отводил глаз. Когти зверя заскребли по асфальту. Ванька перехватил в другую руку головешку, направил тлеющий конец в морду зверю. Короткой фразой усадил девчат на корточки, заставил прижаться к асфальту. Между волком и человеком словно натянулась тонкая струна. Это длилось мгновение, и вот – резкий хлопок, как звук лопнувшей струны. Волк высоко взметнул тело, кинулся на парня. Из раскрытой пасти под ноги падали кипящие слюни. Ванька сунул головешку прямо в эту пасть. Волк уклониться не сумел. Головешка вошла в пасть острым лезвием меча, проникая глубоко в горло зверю и разрывая его. Парень стремительно уклонился от летящего на него туловища. Захлебываясь собственной кровью, вожак волков рухнул на асфальт за спинами Сашки и Катюхи. Так заканчивается прошлая слава любого, кто недооценивает своего врага. У Ваньки в руках был меч. Гибель вожака посеяла в рядах волков короткое замешательство. Однако ненадолго. Через минуту звери снова сомкнули ряды. Более десятка серых кинулись к Малкину. Его меч стал красным от волчьей крови, будто раскалился в кузнечном горне. Рядом с Ванькой Сашка защищалась ножом, иногда делала удачные выпады, чем вызывала крики необузданного восторга людей-собак. Раппопет и Лугатик, отыскав наконец под ногами ножи погибших собак-людей, тоже пустили их в ход. Катюха также до боли в пальцах сжимала рукоять ножа. Торс Ваньки был в крови, как лезвие меча. Трупы зверей множились. Кровь по асфальту текла ручьями. Ряды волков редели, ломались, свора переходила к обороне. А в толпе людей-собак плодились победные возгласы. В конце концов, серые дрогнули. Попятились, побежали. Преследователи углубились в город. Новая Сашкина попытка остановить людей-собак, была тщетной. Остановить теперь, когда враг повержен, невозможно. Люди-собаки врывались в дома на окраине города, все крушили, выпускали кишки волчатам, добивали волков и волчиц. Потом в ход пошел огонь, поджигали все, что может гореть. Заполыхали пожары. Окраина осветилась, как днем. Пламя, дым, гарь, кровь. Возле Сашки вдруг возник Кирилл в мокрой от волчьей крови одежде:

– С крещением тебя, вожак! – глаза Кирилла горели лютым восхищением. – Все видели, как ты вспарывала шкуры волкам! Свора сделала правильный выбор! Ты ощутила вкус волчьей крови! Скоро ты поймешь, что без этого жить нельзя. Нет удовольствия большего, чем чувство превосходства над волком!

Сашку бросило в дрожь, она опустила руку с ножом, приходя в себя от кровавой истерии, низко просипела:

– Останови этот кошмар!

– Это не кошмар, вожак! Убивать волков – это счастье, – свирепое упоение перехлестывало у Кирилла через край.

– А волчат? Они-то чем провинились?

– Волчата станут волками, если их не убивать! – дикий экстаз не покидал Кирилла. – На войне убивают всех! Враг не имеет возраста! А волчата никогда не станут собаками! Кровь волчат не отличается от крови волков, у нее тот же вкус и такой же запах. Смерть волчат прекрасна, потому что она убивает будущих волков! Стая верит в тебя, вожак! Веди ее!

– Я отказываюсь быть вожаком! – резко объявила Сашка, покрываясь отвратительной липкой испариной.

– Одумайся, вожак! – прошипел Кирилл, стекленея глазами. – Или я убью тебя! – рука с ножом занеслась над ее головой. – Не порти праздник. Ты была с нами, прошла испытание, оправдала выбор своры, по праву заняла место брата. Слюнтяйство унижает вожака. Враг всегда – враг. Хоть на поле, хоть в доме, хоть младенец, хоть старик. Полная победа наступает, когда после тебя остается мертвое пространство. Не раздумывай, твое раздумье делает сильным волка, волк ждет такого мига. Жалость –