Советоваться с призраком старого пекаря я не собирался. Не верил, что тот подскажет что-то толковое. Но вот мэтра обязательно заставлю провести анализ слов служителя Хакина. Потом. А пока мне было не до этого. Семь постэнтических слепков личности девятого уровня томились в моей сумке, дожидаясь возможности превратиться в пекарей. Воображаемый таймер отсчитывал срок (двое суток), за который я должен был разобраться с нуриями — до разрядки рунных ловушек. Да ещё стопка доносов намекала на необходимость пообщаться с товарищем Шляпой. И с призраками, и с бандитами следовало разобраться в ближайшее время.

Я выпроводил служителя Чистой силы за дверь. Расстались мы со жрецом по-приятельски. Не так, как после первой встречи. Хотя оба понимали, что наши любезные улыбки пока не более чем маски. Наверняка и дознаватель опасался подвоха с моей стороны — особенно если своё предложение «о дружбе и сотрудничестве» делал искренне, а не расставлял ловушку. После разговора с чистым у меня в голове звучали не только вопросы мастера Потуса (старику не терпелось узнать, с какой целью приходил жрец), но и строки песенки из кинофильма о мушкетёрах: «Я не сказала «да», милорд. Вы не сказали «нет»!»

Наверху, в столовой, меня ждала Шиша и её каша.

Что ответить служителю Хакину, я придумаю позже.

* * *

После ужина я отнёс сумку с нуриями в логово Мясника (чтобы кто-то любопытный — девчонка или собаки — не выпустил привидений девятого уровня в моей спальне). Задерживаться там не стал, бросил призраков у входа в Седьмую лабораторию. Проверил обстановку в пекарне. Заценил изменения, что произошли в бывшей алхимической лаборатории за время моего суточного отсутствия.

Старый пекарь по-своему расставил оборудование в зале. Совсем не так, как представлялось удобным и логичным мне. Но я попридержал возражения и возмущения. Трудиться здесь предстояло призрачному старику — не мне. Если тот решил, что столы будут стоять в шахматном порядке — его дело. Задача хорошего руководителя не столы расставлять, а следить за тем, чтобы работники «не плакали».

Я в ультимативном порядке уведомил мастера Потуса, что забираю его на ночную прогулку. Отобрал у Первого кольцо с привязанным к тому призраком. Придётся моим безмолвным разнорабочим покуковать ночь без своего руководителя. Этой ночью призрачный старикан понадобится мне в качестве опытного разведчика, потому что первым делом я всё же решил навестить дом Шляпы.

* * *

Дом бандитского атамана Шляпы я посетил уже в третий раз (пора бы уже завести собственный ключ от входной двери, перестать портить замки). Ориентировался в нём хорошо, словно в квартире приятеля: уже ничему не удивлялся, каждый фонарь на стене находил без подсказок, по памяти. Ни разу не споткнулся в темноте. Брюзжавший всю дорогу до жилища Шляпы мастер Потус помог мне быстро отыскать хозяина дома — тот снова спал в кресле, игнорируя кровать с огромной периной.

Я не дал бандиту шанса меня увидеть (его сон при моём появлении стал навеянным магией). Ногой брезгливо отодвинул со своего пути пустую бутылку. Похоже, Шляпа использовал спиртное вместо снотворного. Подумал о том, что моя одежда вновь пропахнет дымком канабиса (хорошо хоть в этом мире мне не придётся таким «пахучим» спускаться в метро). Я решил не привлекать к себе внимание в бандитской берлоге. Профессор усыпил всех, кто встретился мне в слабо освещённых коридорах. В этот раз мне повстречались лишь двое (надеюсь, они ушиблись при падении).

Моё настроение стало хуже некуда после поездки в дребезжащей коляске по отвратительным дорогам города. Я планировал на эту ночь крепкий здоровый сон, а не поход в гости. Никогда не любил нарушать собственные планы; а ещё — тех, кто их нарушал. Поэтому невольно спроецировал раздражение на спящем бандитском атамане. Велел Мяснику лишить бандита не только уцелевшего мизинца на руке, но и двух пальцев на ногах. На стон криминального авторитета отреагировал улыбкой бывалого маньяка.

А ещё наградил Шляпу «слабым животом» на сутки — этого времени мне хватит, чтобы разобраться с нуриями. Беседовать с бандитом в его логове посчитал плохой идеей. Рассудил, что сено к лошади не ходит. Пусть Шляпа сообразит, что он является заинтересованной стороной — примчится ко мне домой… но позже, когда я решу вопрос с пекарями. Пекарню следовало открыть в ближайшие дни. Мне не терпелось начать продажи, да и призрачный старикан бил копытом. Это дело я считал более важным, нежели разборки с криминальными элементами.

* * *

Домой приехал уставшим от тряски в экипаже; и сонным. Но с ощущением хорошо проделанной работы. Успел вернуться до рассвета, что обещало короткий, но долгожданный сон. Заглянул в спальню Шиши — поправил на девчонке одеяло. Махнул рукой волкодавам: сообщил тем, что со мной всё в порядке. Вся троица приподняла головы, насторожила уши. Улыбнулся в ответ на приветливое помахивание хвостов.

Добрался до своей спальни. Застонал от удовольствия, сбросив сапоги. Растянулся на кровати.

Позволил себе четыре часа поспать.

А после завтрака (каша! — времени на поход в трактир не нашёл) поспешил в подвал.

Мастер Потус настаивал на том, чтобы я отдал кольцо Первому: хотел вернуться к делам. Но я разочаровал старика. Объяснил ему ситуацию: сказал, что не время бросать дом без присмотра. Попросил призрака присмотреть за порядком, пока буду создавать пекарей. Всё же опасался, что «слабый живот» не помешает бандитскому атаману примчаться на площадь Дождей.

Я понимал, что волкодавы не дадут в обиду свою юную приятельницу. Но предчувствовал, что к вторжению бандитов они отнесутся без понимания. Тонкая политика полуулыбок и намёков — не для клифских волкодавов. Ответ на угрозы у них простецкий. Придётся мне лично встречать Шляпу, если не хочу, чтобы криминальная среда города понесла в моём доме безвозвратные потери.

Надеюсь, успею примчаться на зов привидения до того, как бандиты разозлят собак.

* * *

Для создания пекарей далеко ходить не пришлось. Седьмая лаборатория и была тем местом, где я мог превратить жутких монстров, грозу местных лесов (нурий) в верных слуг и помощников. Один из «макетов орбитальной станции», мимо которого я часто проходил по пути из логова Мясника домой и обратно, как раз и оказался той самой «камерой перепрограммирования сгустков постэнтической энергии» (сокращённо — КПСПЭ). Мне о ней ещё в Персиле рассказывал профессор Рогов.

С работой КПСПЭ я разобрался без труда. Но с помощью подсказок мэтра. Откупорил стеклянный люк, выпустил из агрегата пропахший лавандой воздух. Дождался, пока аппарат завершит вентиляцию, забросил